Мастер снов

— В твоей голове след, по которому кого-то из них можно вычислить. Если у него не хватило мастерства стереть его. Тогда твое подсознание — капкан, ловушка, в которую пытавшийся убить тебя может легко угодить сам. К тому же ты не обычный человек.

Я оперся локтями о столешницу, запустил пальцы в волосы.

— Вы уверены, что я тоже… дэймос?

— Уверен.

— Но как? Что, есть какие-то признаки? По которым определяют создателей кошмаров?

— Дело не в том, что в нас есть. Дело в том, чего в нас нет, — загадочно произнес мой собеседник, но прежде, чем я успел потребовать объяснений, в кармане его куртки зазвонил телефон.

Феликс вытащил коммуникатор последней модели, какой я видел пока только в рекламе, и ответил:

— Да. Конечно, Талия… — Несколько мгновений он внимательно слушал, потом поднялся, взглянул на меня, произнес беззвучно: — Сиди здесь, — выбрался из-за стола и вышел из кафе.

Я видел его через прозрачные стекла, стоящего неподалеку от входа и о чем-то увлеченно говорящего по телефону. Похоже, беседа затягивалась, и я снова взялся за чашку. Мой взгляд упал на белое блюдце с темным ободком и никак не мог оторваться от него.

Несмотря на выпитый кофе, начала накатывать сонливость. Я моргнул несколько раз, потом зевнул, гул голосов, постукивание посуды отдалились, стали размываться, веки опустились всего на миг…

Я открыл глаза. Перед лицом была грубая каменная стена, шероховатая и неровная. В ноздри ударил запах ледяного, мокрого камня. Запястья тоже ломило от холода. Руки были в наручниках, подняты над головой и прикованы к низкому потолку, почти ложащемуся на голову, я дернулся, лихорадочно оглядываясь, и понял, что стою в узкой нише, окруженный с трех сторон кирпичной кладкой. Каменная коробка. Почти склеп.

Выход отсюда был, но он оказался заложен на треть, почти до моих бедер. За ним виднелся бесконечный, едва освещенный коридор, откуда тянуло холодом и сыростью. Что происходит? Где я?!

В ответ на мой невысказанный вопрос прозвучал тихий, вкрадчивый смех. Я разглядел темную фигуру, вынырнувшую из тени. На ней был длинный плащ, лица не видно, оно закрыто капюшоном. В смуглой руке — мастерок, с него на пол лениво падают тяжелые капли цемента.

— Эй! — крикнул я. — В чем дело?

Незнакомец плюхнул серую смесь на неровный каменный ряд и положил сверху еще один кирпич.

— Что ты делаешь?! — Я рванул цепь, но она держала крепко.

Второй кирпич лег рядом с первым.

Он замуровывал меня, неспешно и аккуратно.

— Когда я закончу, — прозвучал в ответ бесцветный голос, — ты не вспомнишь даже своего имени.

Меня накрыла ледяная паника. Это сон! Конечно, это всего лишь сон! Надо проснуться.

Но все мои попытки очнуться, которые прежде помогали выбраться из кошмаров, ни к чему не приводили. Даже резь в руках, когда я еще раз дернул цепь, расцарапывая наручниками запястья, не выкинула в реальность. Боль была здесь и сейчас. Бесконтрольный страх разрастался, и я не мог справиться с ним.

Неумолимо скрежетал мастерок по камням, стукали боками кирпичи. Дэймос продолжал спокойно трудиться.

— Нет! Хватит! Прекрати!

Света и воздуха становилось все меньше. Стена росла. По грудь. До подбородка.

— Феликс! Помоги!!!

Еще одна лента приглушенного смеха вползла в мой склеп.

— Он тебя не найдет здесь. Никто не найдет.

Последний ряд кирпичей сжирал тусклую полоску света. Я задыхался, жадно глотая воздух, который таял вместе со зрением и слухом. По лицу катил пот, заливая веки.

— Феликс! — Мой крик запечатал камень, вставленный в левый верхний угол и задавивший бледный луч, заглядывавший в склеп.

Чернота и тишина навалилась на голову. Дышать стало нечем, перед глазами поплыли багровые пятна. «Цвет крови — алый», — мелькнула в сознании последняя мысль, и меня начала душить темнота.

Она длилась и длилась бесконечно, растягивалась и смыкалась, как мышцы гигантской змеи, проглотившей меня. Легкие, набитые осколками кирпичей, разрывались, вены были головы лопнуть…

А потом вдруг послышался далекий звук. Глухой удар. За ним еще один. Грохот, скрежет, меня садануло десятком острых кулаков, встряхнуло, потащило и ткнуло в зрачки ослепительным светом. Холодный воздух плеснул в лицо, я глотнул его и закашлял, захлебываясь.

— Дыши, — приказал знакомый голос, — просто дыши.

И я стал дышать. Зрение постепенно возвращалось, так же как и способность соображать. Я все еще висел на цепи в каменном гробу, но «крышка» в него оказалась пробита. Меня до колен засыпало разбитыми кирпичами.

— Сколько еще я буду тебе помогать? — снова прозвучал рядом тот же голос. На этот раз недовольно.

— Феликс… спасибо, — выговорил я заплетающимся языком и рухнул на каменную крошку, когда наручники открылись на моих запястьях.

Дэймос взял меня за шиворот, вытащил из ниши и толкнул на пол. Пока я пытался немного прийти в себя, он внимательно изучал кирпичи, поднял один из мелких обломков, поднес к носу, вдыхая его запах, попробовал на вкус скол, отбросил. Повернулся ко мне. И я снова увидел, что во сне он выглядит не так, как в реальности. Похож на изображение Танатоса — пугающее и одновременно прекрасное.