Мастер Разума

На этот раз изображаю на лице отвращение.

— Я бы не сказал, что мы вообще знакомы. Этот ублюдок не сильно лучше мачехи. Пока была такая возможность, вовсю издевался надо мной, а когда ему дали сдачи, решил подставить.

Едва заметно прищуривает глаза.

— Вы про поединок с Петером Лазефом? К слову, он получил достаточно серьёзные ранения.

Возмущённо помахиваю толстенной рукой.

— Не надо было соглашаться калечить меня. К тому же победил я абсолютно случайно. За два дня можно освоить несколько техник, но точно невозможно превратить своё тело в оружие.

Без всякой паузы возвращается к предыдущей теме.

— Альберт Столс контактировал с вашей мачехой или сводной сестрой? Возможно, кто-то ещё из его семьи? Прислуга?

Отрицательно качаю головой.

— Я жил тут на положении бесправного куска мяса. Откуда мне знать, с кем общались эти суки?

Пару мгновений молчит. Задаёт следующий вопрос.

— Дворецкий. В особняке он отсутствует, на съёмной квартире не появлялся. Вам известно его местонахождение?

— Я его убил. Труп порубил на куски и переработал в измельчителе биологических отходов, после чего слил в канализацию.

Стоящий сзади безопасник с трудом сдерживает кашель, а брови Девдана сразу же ползут вверх.

— Теодор, вы сейчас в трезвом уме? Это признание в убийстве.

Изображая невозмутимость, выдаю лёгкую улыбку.

— Он пытался помешать мне управлять прислугой. К тому же мог быть завербован китайской разведкой, учитывая, что вы подозреваете мачеху в работе на неё. Возможно, я оказал вам серьёзную услугу, прикончив его.

Сделав короткую паузу, добавляю:

— В любом случае это спровоцированное убийство: ублюдок не давал мне пройти в помещения моего собственного дома. Обе служанки это подтвердят.

Офицер слегка дёргает уголками губ.

— Тогда зачем вы превратили его в фарш и смыли в канализацию? Могли бы просто заявить в полицию.

— Не хотел привлекать внимания к своей персоне. Инцидент попал бы в новости, и о нём могла бы узнать мачеха. Не думаю, что для меня эта ситуация закончилась бы чем-то хорошим. Я собирался признаться, после того как получу статус Децимуса и начну судебный процесс по поводу наследства.

Мужчина ненадолго задумывается. Считывать его эмоции оказывается неожиданно тяжело, но, судя по всему, критических ошибок я не допустил. По крайней мере, он вроде не собирается арестовать меня на месте.

— Как вы объясните свои неожиданные успехи?

Опять? Решил попробовать старый дурацкий трюк, когда одни и те же вопросы задаются по кругу, а допрашиваемого пытаются подловить на лжи?

— Я уже объяснял. Исчез фактор постоянного стресса и появилось ощущение свободы. На моём месте вы бы тоже не захотели его терять.

— Тем не менее я обязан уточнить, проводились ли с вами какие-то ритуалы или процедуры? Возможно, вы участвовали в каком-то действе, смысл которого пока не можете понять?

Сомневаюсь, что рывок сознания между двумя мирами можно рассматривать как ритуал. И если честно, не совсем понимаю, о чём он вообще ведёт речь.

— Нет. За исключением второго шанса, который мне дала жизнь, ничего странного за последнее время не происходило.

Ещё какое-то время молча рассматривает меня. Внезапно поднимается на ноги.

— Считайте, что предварительный допрос завершён. Рекомендую вам связаться с муниципальной полицией и заявить о спровоцированном убийстве, приложив показания служанок. Если не сделаете этого до завтрашнего вечера, я уведомлю их сам. Боюсь, в таком случае вы получите обвинение в сокрытии информации о насилии, приведшем к летальному исходу. А теперь позвольте откланяться.

Вежливый тип. И скользкий, как земляной угорь. Почти весь разговор эмоциональный фон оставался усреднённым — я не знаю наверняка, поверил он мне или нет. С одной стороны, ареста не последовало, значит, веские резоны для немедленного насилия у безопасников отсутствуют. Ну а с другой — они наверняка оставят меня под наблюдением. Как минимум на какой-то промежуток времени.

Выйдя в коридор, шагаю следом за безопасниками, решив, что стоит проводить их до дверей дома. Но эти ублюдки даже не пытаются двигаться в одном темпе с тушей толстяка — просто уносятся вперёд, быстро пропадая из виду.

Оказавшись на первом этаже, сталкиваюсь с Айлой, на которую нацеплен только короткий халат. Глянув на меня, докладывает:

— Они покинули особняк, господин. Извините, что не смогла предупредить, всё произошло слишком быстро.

Учитывая, что девушка в это время скорее всего спала, шансов поднять тревогу у неё всё равно не было. Тем более что никакой сигнализации в доме нет.

Следом за ней из коридора появляется Падма. Замерев рядом со своей коллегой, косится на неё и неуверенно начинает говорить.

— Когда Айла ударила по ним техникой, её скрутили. И пока вас наверху допрашивали, двое солдат...

Осекается, заметив взгляд второй служанки, и я вынужденно уточняю.

— Что именно они сделали?

На этот раз отвечает сама Айла, взгляд которой упирается в пол.

— На меня надели наручники и положили на пол. А когда офицеры ушли, решили отыграться за удар электричеством. Работали только пальцами, сами не раздевались.