Мастер по ремонту крокодилов

Его выбросило штормом на две секунды восточнее сектора поиска. У Котова истекают последние сутки. Дальше Шкловского ждет кислородное голодание. Задохнется, сукин сын! Можно преподать хороший урок для всех безмозглых идиотов Орбиты – их на одной Центральной не пересчитать, – но принципы важнее эмоций. Адмирал Стрелков никогда не бросает своих людей в беде…

Не успел зайти в автобус, сразу наткнулся на полный ненависти взгляд кондукторши. Обреченно отсчитываю деньги, испепеляя ее ответным импульсом. И проехать хотел всего две остановки. Чтоб ты была жива здорова! И детям твоим желаю счастья! И внукам радости!

Почтовое отделение – оживленное место, несмотря на безумные тарифы. Потерянно брожу по залу. Последний раз я давал телеграмму очень давно. Если не изменяет память, лет семь тому назад. На меня начинают коситься. Наверное, так чувствовал себя посол молодой Советской республики Чичерин на приеме у английской королевы.

Наконец, не выдерживаю.

– Вы не подскажете, где взять бланк? – спрашиваю у женщины интеллигентного вида с остатками песцового воротника на драповом пальто.

Она смотрит поверх очков и молча показывает на стойку перед моим носом.

– Простите, – смущаюсь я.

Осмотр карманов приводит в уныние. Забыл дома приспособление для письма. В отчаянии оглядываю зал. Черт, почему в нашей стране даже самые элементарные действия требуют тщательной подготовки и специальных навыков?

– Простите еще раз. Будет ли неслыханной наглостью, если я попрошу у вас на секунду ручку?

Тут важно застать врасплох…

Очередь, хоть и небольшая, продвигается медленными мучительными рывками. Со скорость две старушки в час. Пожилая операционистка успевает между делом выслушивать множество интимных сведений от своих клиенток. Судя по всему, она их знает не один десяток лет и держит в голове все подробности многочисленных жизненных перипетий. Мою телеграмму принимает с легкой брезгливостью на лице, как личное одолжение. Медленно прочитывает, шевеля губами. Потом еще раз, уже вслух:

– Орбита-3, Юпитер-Главный, Котову Владимиру Алексеевичу. Правильно?

– Правильно.

– Модуль две секунды восточнее сектора поиска точка торопитесь точка Стрелков точка.

– Постарайтесь набрать без опечаток, – кисло улыбаюсь я, протягивая деньги…

На обратной дороге попался муниципальный автобус, да еще полупустой. Я занял свободное место и, от нечего делать, опять раскрыл «Видение Шамбалы».

«…Мы часто принимаем жизнь как нечто само собой разумеющееся или считаем её неприятной и тягостной. Разумеется, нам следует принимать свою жизнь всерьёз, но это не означает, что мы должны подводить себя к грани катастрофы, требуя от окружающих того, что мы, якобы, недополучили. Мы должны принять личную ответственность за собственную жизнь. Когда вы не осуждаете себя, когда вы свободны от напряжения и чувствуете свое тело и ум, вы начинаете соприкасаться с фундаментальным понятием глубинного добра, заключенного внутри нас. Чрезвычайно важно открыться перед самим собой. Уловить как свои проблемы, так и свой потенциал. Порой мы чувствуем себя подавленно от осознания собственной жизни и встречи с окружающим миром. Появляется страх, паника. Мы отскакиваем или сжимаемся. Иногда страх проявляется опосредовано, в форме беспокойства. Мы рисуем каракули на бумаге, щелкаем пальцами, ёрзаем на стуле. Мы чувствуем, что должны постоянно находиться в движении, используем многочисленные хитрости, отвлекая свой ум от страха. Принимаем успокоительные средства, занимаемся йогой, смотрим телевизор, читаем журналы, ходим в бар. Это путь труса. Необходимо признать существование страха, смириться с ним, выйти за его пределы. В этом проявляется истинное бесстрашие…»

Задумавшись, едва не пропустил свою остановку. Отчаянно рванулся к двери, по ногам входящих. И лишь на улице осознаю весь комизм ситуации. Я не знаю куда идти. За последние двое суток реальность ни разу не совпала с моим представлением о ней. На улице Лукашевича в доме семнадцать может не оказаться такой квартиры. Или в ней спокойно проживает последние тридцать лет гражданка Никанорова Раиса Федоровна. «Какой такой Стрелков-Малков, знать ничего не знаю!» – скажет она мне через цепочку. Остается один ориентир – Валера…

Его во дворе семнадцатого дома не оказалось, зато на детской качели сидела моя жена Алиса. Губы поджаты. В уголках покрасневших глаз резко обозначились паутинки морщинок…

– Привет, – говорю я неожиданно хрипло. Горло перехватило от тоски и нежности к любимой женщине. – Ты уже вернулась?

– Я никуда и не ездила. Визу не успела открыть…

Внешнее спокойствие меня не обманет. Внутри у нее кипит шекспировская буря, срывая оснастку и ломая мачты у отчаянных смельчаков, рискнувших пуститься в плавание.

– Юра, где ты был?

– Не поверишь…

– Почему же? Поверю… Скажи: у тебя другая женщина? Я ведь чувствую. Скажи правду, – нам обоим легче станет…

– Аля, посмотри на меня внимательно. Кто может польститься на такое жалкое никчемное создание? Никакой женщины нет. Я люблю только тебя. Неужели ты не поняла за все годы – я однолюб. Пошли домой, а?