Мастер по нечести

– Да тут не в скуке дело. В дружине или в ватаге[15] в первую очередь о себе думают, а мне этого мало. А когда я выслеживаю нечисть, делаю это не ради себя, а ради тех, кого от этой нечисти спасаю. Рубить друг друга умеют многие. А вот посмотреть в глаза вурдалаку, не напрудив в штаны, – только мы с братьями.

– Ага. – Черт хитро прищурился. – Значит, чувство превосходства над другими? Они не могут, а ты можешь?

– Все-таки ты меня не понимаешь.

– Ну почему же, понимаю. – Нечистый подкинул в огонь еще несколько веток. – А что, если я тебе предложу все это изменить? Сделаю так, чтобы твоя душа больше не болела и не было необходимости вурдалакам в глаза заглядывать?

– И как же? Можешь вернуть мою семью?

– Увы, как раз этого я не умею. Воскрешать из мертвых до сих пор сумел только один.

– А что тогда?

– Я могу сделать так, чтобы ты про это забыл. С утра проснешься и не вспомнишь ничего – ни о семье, ни о монастыре. Станешь воеводой в каком-нибудь княжестве, сам выбери в каком. Или, например, могу сделать тебя рыцарем при дворе маркграфа Саксонии или герцога Бургундии. Царьград вот еще хорошее место, займешь пост при тамошнем базилевсе[16].

– И что взамен хочешь? – Арсентий посмотрел на черта из-под низко опущенных бровей.

– Не поверишь – ничего. То есть вообще ничего. Слово даю – сделаю тебя богатым и счастливым и не попрошу взамен никакой награды. Ну решайся – отличное же предложение!

Послушник бросил в огонь палку, на которой черт жарил рыбу; благодаря оставшемуся жиру она вспыхнула сразу же и чуть ярче остальных. Потом посмотрел на небо, которое на востоке уже начинало потихоньку светлеть. Ночные соловьи все тише вели свои песни, уступая утренним птицам, наполнявшим лес радостным чириканьем.

– Давай так, Лукавый. – Арсентий вновь посмотрел на черта в упор. – Я тебе все как на духу рассказал. Теперь твоя очередь.

– Да мне и рассказывать нечего! – поднял тот вверх ладони и заговорил, чуть выпучив свои разноцветные глаза. – Я же говорю, ничего в ответ не прошу, просто хочу тебе доброе дело сделать!

– Не юли, Нечистый! – Арсентий повысил голос. – Ты, и доброе дело? Либо сейчас все рассказываешь, либо я встаю и ухожу.

Теперь ненадолго задумался черт. Потеребил тонкими пальцами свою ухоженную бороду, плотно при этом сжав губы. Нахмурился так, что высокий лоб перечеркнули три морщины от волос до переносицы. Потом вздохнул.

– Упертый ты, Арсентий, как баран-трехлетка. Лады, скажу прямо и без выкрутасов. – Черт вытянул ноги, а руки сложил на груди. – Ты мне мешаешь, послушник. Путаешься под ногами, ломаешь мои замыслы и задумки. Я и хочу, чтобы ты занялся чем-нибудь другим. Но вот в чем беда – сделать это могу, только если мы с тобой договоримся. У меня с Ним, – он в очередной раз указал вверх, – так определено. Не могу заставить человека силой, только если сам согласится.

– Вот как! И какой же замысел я тебе ломаю?

– А вот это, друг мой Арсентий, тебе знать незачем, – ухмыльнулся черт, а потом распахнул глаза, будто в голову ему внезапно пришла дельная мысль: – Хотя… Знаешь, а ведь ты мне все равно помешать-то не сможешь. Усложнишь, да, кое-что подпортишь, но не помешаешь. Точно, я тебе все расскажу. И у тебя будет два пути – согласиться на мое предложение и забыть все, либо же помнить и знать, что все это моя задумка, но ничего не сможешь исправить.

– Чего-то ты совсем загадками заговорил, Лукавый.

– Сейчас поймешь. Я задумал на эту землю, – черт рукой указал вокруг, – привести очень большую беду. Чужеземное войско, которое пройдет по вашим русским княжествам, как страшная болезнь, как волна, смывающая песок. Она унесет тысячи жизней, но главное – сделает людей более жестокими и алчными, а значит – более податливыми для меня. – Нечистый взмахивал ладонями, воодушевляясь своей же речью. – Я заранее, задолго начал готовиться. Стравливаю князей, чтобы они ненавидели друг друга, заставляю соседа идти на соседа.

– Значит, это твоих рук дело?

– А чьих же еще? И знаешь, получается вполне сносно. И в этом мне очень помогает вся та нечисть, с которой ты взялся бороться. Все эти вурдалаки, навьи и стрыги[17] – они заставляют людей бояться. А там, где селится страх, моя сила растет. И вдруг появляешься ты, такой весь смелый и умелый. И мне становится значительно сложнее. Люди начинают верить в то, что кто-то может прийти к ним на помощь, защитить. У них появляется надежда. А она помогает устоять передо мной.

– Интересные вещи рассказываешь, – ответил Арсентий, когда черт закончил и выдохнул. – Но почему именно я? Нас в монастыре почитай сорок душ.

– Знаешь, как-то так получилось, что из всех ваших братьев именно ты стал попадаться на моем пути слишком часто. Остальные братья тоже, да, но только время от времени. А ты – чуть не каждый месяц. – Черт встал, потянулся, потом подошел к озеру, зачерпнул воды и плеснул в лицо. – Засиделись мы с тобой. Скоро светает. Тебя в монастыре хватятся.

– А эта нечисть, которую ты в своих замыслах используешь, – она знает, что под твою дудку пляшет? Все эти стрыги, навьи и вурдалаки?