Мастер печатей. Том 2

— Как я могу оставить супруга одного, когда вокруг него обвиваются всякие змеи, — с угрозой в голосе проговорила Лера, недобро при этом улыбнувшись. Хотя, улыбкой это можно было назвать с большой натяжкой, скорее кровожадный оскал, усиливающий впечатление промелькнувшими в ее глазах сиреневыми вспышками.

— Это ты про баронессу? — решил уточнить я, повернувшись уже полностью в сторону супруги.

— Если я еще раз увижу эту дрянь рядом с тобой, то выдавлю из нее весь яд, сломаю хребет и спущу шкуру, из которой потом сделаю замечательные сапоги на высоком каблуке, и раздавлю ими ее отвратительную рожу, — проворковала она мне на ухо, но потом резко отстранилась, услышав характерное покашливание Петра в облике барона Чайкина.

— Так, народ, хватит миловаться. Мне конечно все равно, но не следует портить репутацию этих милых людей, поделившихся с нами своими телами, — проворчал он. — Если и дальше все пойдет в таком духе, то я буду вынужден вызвать тебя на дуэль, чтобы смыть позор с имени Чайкина, или разорвать отношения с его женой, но тогда ты будешь вынужден содержать ее до конца своих дней. Первый вариант не устроит меня, в виду явного проигрыша, второй, как понимаю, тебя.

— Я знаю о правилах и нормах высшего общества, — резко обрубила Лера, нехотя отворачиваясь от меня. — Знаешь, Костя, я могу показаться тебе эгоистичной стервой, но пока еще не готова даже поднимать разговор о второй жене для тебя, — добавила она, садясь прямо. — Так что извини, если в некоторых моментах действую слегка импульсивно.

— Ну об этом я даже как-то и не думал, — немного ошарашенно проговорил я. — Что она тебе сделала? Ведь дело не в том, что кто-то решил обратить внимание на твоего молодого, успешного, подающего большие надежды привлекательного мужа. Мне она сказала, что соскучилась по тебе, ведь давно тебя не видела, а вы были чуть ли не лучшими подругами.

— Наша дружба закончилась в пять лет, когда она украла у меня куклу, а ее отец пару десятков миллионов у главы рода, еще и вдобавок подставив его перед императором, — холодным тоном проговорила Лера. — Если она появилась так внезапно, да еще и ведет себя на людях, как продажная девка, стирая те остатки репутации, что у нее остались, это неспроста. Будь осторожен.

— Я это учту, — с благодарностью проговорил я, отвлекаясь на небольшую перебранку возле входа.

— Ваше сиятельство, ярусы вплоть до восьмого не предназначены для людей вашего статуса, — суетился вокруг мужчины, стоявшего ко мне спиной, один из слуг, следящих за порядком.

— Мне запрещено находиться здесь? — вкрадчиво поинтересовался он. — Я вижу здесь пустующие места, а цифра пять для меня является счастливой.

— Нет, что вы, ваше сиятельство, вы вправе находиться там, где посчитаете нужным, — поклонился слуга, меняя свой тон на слащаво лебезящий. Граф еще некоторое время постоял, видимо, прожигая взглядом мужчину, учитывая, что поклон с каждой секундой становился все ниже, после чего мужчина резко развернулся и продвинулся вглубь ряда.

— Подвинься, — пробурчал Шмелев, устраиваясь рядом со мной.

— Сменил амплуа? — спросил тихо я. — Так и знал, что одного насладиться этим вечером ты меня не оставишь. — Я повернулся к нему, пристально разглядывая. Пальто и костюм, которые были на нем отличались по фасону от того, в чем я его привык раньше видеть, а цвет волос с каштанового был изменен на светло русый, да и стрижка была несколько короче.

— Граф Пчелкин, — представился он, махнув рукой, устанавливая вокруг нас купол тишины.

— Пчелкин? — чуть не рассмеялся я. — А ты не мелочишься. Как же неприметная внешность прислуги?

— Мне необходимо быть здесь, а разносчика напитков на арену почему-то не пускают, — поморщился он. — Пчелкин гость иностранного государства, и его мало кто знает. И еще, вот ты сможешь с первого раза и быстро отличить рисунок шмеля от пчелы на перстне? Тем более связь с тотемом отсутствует, и наши родовые перстни всего лишь дорогое украшение, что играет нам на руку.

— Я помню Пчелкина, он играл с нами пару партий. Ты совсем на него не похож. Что ты с ним сделал? Он вообще жив? — поинтересовался я, глядя, как крыша амфитеатра закрывается и наступает полумрак. Внизу на сцене началось какое-то движение, что предвещало о скором начале аукциона. Начал постепенно зажигаться свет, освещая пространство внизу.

— Ты действительно хочешь об этом знать? — тихо спросил он, убирая купол.

— Пожалуй, нет, — немного подумав, ответил я и обратил все свое внимание на площадку, куда вышла обворожительная блондинка в серебристом платье. Она встала на специальную платформу, которая в мгновение вознесла ее вверх, остановив чуть выше того яруса, где мы расположились.