Читаем Мастер осенних листьев полностью

Решившись, господин Некис приподнял Эльгу и перевалил на себя легкую, почти невесомую фигурку.

– Ну-ка.

Он почувствовал, как она замерзла, захолодела, и принялся растирать ее руки, спину, ноги под платьем.

– Просыпайтесь, госпожа мастер.

Эльга закашляла.

– Ради Ма… ради Матушки-Утробы…

– Вы уснули на земле, – сказал господин Некис в приоткрывшиеся, непонимающие глаза.

Ладони и пальцы его тем временем продолжали свою работу, растирая, оглаживая, пощипывая, возвращая тепло телу и конечностям.

Эльга вдруг зажмурилась.

– Вы тоже мастер?

– Нет.

– А хорошо.

На ее порозовевшем лице проступила слабая улыбка.

– Скоро будут Башквицы и Ружи, – сказал господин Некис. – Вы успели сделать то, что хотели, госпожа мастер?

– Я не уверена.

Эльга резко села, повернула голову к букету и смотрела на него несколько долгих мгновений. В глазах ее появилась задумчивость.

– Вы хотите показать им самих себя? – спросил господин Некис.

– Не совсем. Я… – Эльга нахмурилась. – Это сложно. Это будет зависеть от них настоящих.

– Значит, у вас еще есть время вымыться и позавтракать.

– Нет-нет, – сказала девушка, поднимаясь, – смотрите, у Ружей еще можно немного подправить. Видите, между рядами?

– А Сист специально держит воду горячей.

– Горячей?

Эльга остановилась в шаге от букета.

– Исключительно и замечательно горячей, – подтвердил господин Некис. – А если у вас нет новой одежды, я готов уступить свой старый горжет.

– Вы серьезно?

– Я вас провожу.

Господин Некис повел Эльгу по мосткам к палатке. Воины здоровались, желая светлого утра и долгой жизни. Эльга кивала:

– И вам, и вам.

Хеврос и Сист принесли парящую бадью, поставили внутрь, потом Сист притащил бадью поменьше, с холодной водой, сунул в руки Эльге ковш.

– Вот. – Он помялся. – У нас тут ребята, когда мой портрет увидели… Вы не могли бы им тоже сделать?

– Ваш портрет? – спросила Эльга.

Сист смутился, заволновался.

– Нет, что вы, госпожа мастер! Я-то им зачем? Им каждому – свой, для родных.

– Я поняла, – улыбнулась Эльга. – Я постараюсь, но, наверное, не сегодня. Вы же завтра еще не уедете?

– Во второй половине дня, скорее всего, выйдем в Салланцу, – сказал господин Некис.

– Тогда утром я приму всех желающих.

– А… – открыл рот Сист.

Но был прерван господином Некисом:

– Все! Госпоже мастеру некогда. Поспеши с завтраком.

– Да, командир, – сказал Сист.

Он отсалютовал и побежал, мальчишка мальчишкой. Господин Некис усмехнулся.

– Я тоже пойду, – сказал он. – Жду вас у себя.

– Хорошо.

Ах, как это было замечательно, оставшись одной в просвечиваемой солнцем палатке, скинуть грязные, пропотевшие платье, сорочку, нижнюю юбку и, попеременно зачерпывая ковшиком из одной и из другой бадьи, поливать себя водой! Плыло к ногам лиственное крошево, распускались, липли к к лицу волосы.

Ничего нет лучше!

Грудь, руки, живот Эльга растерла грубым мочалом до красноты. Грязь сползала, будто кора с дерева. И хорошо, что бадья с горячей водой была глубокая, большая, черпай и черпай, не думая об экономии.

Тугой, заставляющей прикусить губу струйкой на шею, на спину. Ах! Ёрпыль-гон!

Потом даже просто стоять, обсыхая, на мокром пятачке было блаженством. Эльга обнаружила, что в голове у нее пусто, ни листика, ни узора, и сладко потянулась. Все, Ружи и Башквицы, я готова. Я знаю что. Я знаю как. Я, конечно, не совсем уверена, что у меня получится, но в вас нет никакой разницы.

Это понятно?

С осколками листьев, с водой, казалось, ушли усталость, беспокойство и напряжение последних дней, забылись Каршетт и титор Астараго, девочка Устья, женщина, сына которой звали Асмас, но на самом деле он был Лесмо Иггитак. В теле появилась легкость. В шагах – плавность. Эльга покружила по палатке, завернувшись в дорожный плащ.

Хорошо!

Держитесь, Башквицы! Берегитесь, Ружи! Мастер умыт и чист. Мастеру осталось сделать одну вещь, и все в вашей жизни изменится. Да-да, уж будьте покойны! Зря, что ли, всю ночь под светом фонаря она набивала новые узоры? И вы знаете, есть чувство, что раньше такого никто не делал. Впрочем, сначала она позавтракает.

Эльга оделась в чистое, подвязала пояс, выволокла опустевшие бадьи наружу.

Мир звенел, стрекотал, разливался птичьим пением. Это же почти лето! А она чуть его не проморгала! Тут ведь просто – распахни глаза и смотри, перекладывай на букеты. Можно ведь, наверное, сохранить в листьях кусочек этого светлого, уходящего цветеня, или следующего за ним чаровня, или жаркого, плодородного пожатья. Чтобы достал, сбросил тряпочку – и лето, и солнце, и запахи!

Да, об этом стоило подумать.

– Госпожа мастер.

Господин Некис явно остался доволен тем, как она выглядит.

– Совершенно другое дело, – сказал он. – Наконец-то вы не производите впечатление смертельно больной.

– И вам – долгой жизни, – ответила Эльга.

Ей ужасно хотелось показать господину Некису язык, но она подумала, что это будет совсем уж ребячеством. И она вроде не девочка, и господин Некис не в том возрасте, чтобы с ним таким образом заигрывать, еще подумает, что госпожа мастер не потянула букет и сошла с ума. Эльга едва не расхохоталась, представив, как бегает вокруг стола и сыплет листьями.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дети Великого Шторма [АСТ]

Первая печать
Первая печать

Этот мир поделили между собой три народа: люди, дьюсы и фаэ. Всякая рукотворная вещь в нем пробуждается, если ее не сдерживать печатью, и всякая сущность, связанная с живой и неживой природой, может оказаться разумной, могущественной и весьма коварной. По его необъятным и опасным просторам странствует человек, чьи глаза и правая рука выглядят так, будто сделаны из золота. Он повсюду чужак, и его не боятся лишь те, кому нечего терять. Никто не в силах объяснить, притягивают ли странного путешественника неприятности, или же он притягивает их. Ему открыты все пути, он способен разгадать любую тайну и подобрать ключ к любому замку, пусть даже за это придется заплатить страданием.Его зовут Теймар Парцелл, и это – его история.

Игорь Евгеньевич Фёдоров , Наталия Осояну , Наталья Георгиевна Осояну

Фантастика / Героическая фантастика / Научная Фантастика / Фэнтези

Похожие книги

Все жанры