master of loop

Через три часа после пробуждения Сайласу удалось разжечь костер, и все четверо сидели вокруг него в тишине. Мысли каждого из них были похожи на непрерывную, зацикленную кинопленку тех нескольких мгновений ни с чем не сравнимого ужаса, которые они испытали. Это… не предназначалось для человека, убедились они. Это предназначалось для героев и героических личностей, призванных бороться со злом. Не обычный фехтовальщик, не брошенный принц и не девочка-экзорцист со шрамами.

“Я предлагаю вам одноразовый выбор”, — внезапно заговорил Сайлас, нарушив тишину и бросив взгляд на все еще плавающее рядом окно.“Одноразовая возможность… забыть”.

“Чтобы… забыть?” пробормотал Вален, явно соблазненный этой идеей.

“Да, забудь”, — кивнул Сайлас.“Забудь небо, боль, мертвых, даже само путешествие в лес. Забудь все дни, которые привели к этому. Ты очнешься дома, ничего не зная”.

“… это… вы действительно говорите, что это возможно?!” взволнованно спросил Теннер.

“Да”, — кивнул Сайлас. “Ты забудешь”.

“Нет”, — голос Райны и выбор слов испугали обоих мужчин. Молодая девушка, как и они, дрожала, словно порезанная зимой. Ей было не лучше. И все же… почему она сказала “нет”? “Как… как мы можем забыть? Мы должны предупредить мир! Мы должны предупредить их, что мертвые идут!”

“Это не повод не забывать”, — сказал Сайлас. “Я предупрежу мир вместо тебя. Выбирай помнить только из-за эгоистичного желания сохранить то, что ты чувствовала, близко к сердцу. Этот ужас… он заморозил тебя, но он же и открыл врата. Не только для тебя, но и для меня. В следующий раз, когда человек направит на нас клинок… почему мы должны трусить? Мы наблюдали за самой смертью, зорко следили за ней и переживали ее… и мы выжили. По сравнению с этим, что такое человек с клинком? Что такое даже армия таких людей?

“Однако так же, как оно может нас воодушевить, оно может и навсегда нас терроризировать. Вы можете просыпаться каждую ночь, испытывая ужасы, которые возвращают вас в сегодняшний день. Пока вы живы, вы можете не иметь нормального ночного отдыха. На самом деле, это может стать настолько ужасным, что заставит вас поднять руку на самого себя”.

“Подожди… ты… ты не забудешь?” внезапно спросил Вален.

“Божий миссионер не может забыть”, — улыбнулся ему Сайлас. “Особенно что-то вроде этого”.

“… тогда… тогда я тоже не буду”.

“Вален…”

“Нет”, — сурово ответил бледнолицый принц, скрежеща зубами, словно желая укрепить свою волнистую решимость. “Ты прав. Я никогда в жизни не испытывал столько боли, мучений и ужаса. И да, я могу просыпаться каждую ночь с криком… но я верю в себя. Вера в то, что я стану сильнее и сделаю этот ужас своей броней. По замыслу Бога, я должен занять трон — но достоин ли я его? Нет. Не имеет значения, свергну ли я своего Отца, если мой народ не поддержит меня. Я должен стать мужчиной… мужчиной, в котором другие смогут увидеть короля. Я голосую… Я голосую за то, чтобы мы помнили”.

“Мы помним”, — сказал Теннер. “Если такие молодые щенки, как вы, стремятся помнить… как я могу забыть? Может, я и стар, но в моих костях все еще живет решимость бросить вызов злу. И это было зло. Зло за гранью разумного”.

“Мы будем помнить”, — снова повторила Райна. “Потому что… потому что… разве не будет грустно, если мы забудем?” — она украдкой взглянула на Сайласа. “Разве… тебе не будет одиноко?”

“… Боже, вы трое спятили”, — вздохнул Сайлас, откинувшись назад. Он был… удивлен. Ошеломлен. Возможно, впервые с тех пор, как он пришел сюда, он был удивлен чьим-то решением. Он был почти полностью уверен, что они решат забыть, и даже хотел, чтобы они забыли. Такой ужас… если бы он мог забыть, он бы забыл. Но чтобы они так легко отказались от спасения, да еще из-за него… “У меня такое чувство, что скоро ты будешь проклинать меня, когда начнутся ночные кошмары. Почему я последовал за этим глупым пророком? Аааа, он должен съесть немного дерьма!”

“Пфф, ха-ха…”

“Возможно”, — усмехнулся Вален. “Но по крайней мере… мы будем в этом вместе”.

“По правде говоря, нас мало что связывает с этой армией, по крайней мере, сейчас”, — сказал Сайлас, оглядывая всех троих. “Бог уже сказал мне, что я сбился с пути в своей миссии. Мы все еще слишком слабы, чтобы держать эту реальность рядом с собой. Мы будем помнить о ней… но не будем поднимать против нее армий, во всяком случае, пока. Пока что наши обязанности заключаются в том, чтобы охранять стены замка и защищать разрозненные группы захватчиков. Мы переживем зиму и весну. И, естественно, никому больше ни слова о том, что мы видели. В том числе и твоему хозяину, Райна. По крайней мере, пока”.

“…” значительная часть напряжения, казалось, испарилась в этот момент — осознание того, что им не нужно сталкиваться и сражаться с таким количеством мертвецов, было подобно дождю после долгих лет засухи.

“Итак, мы помним?”

“Мы помним”.

“Да, мы помним”.

“Да, помним”. Все трое ответили, глубоко вдохнув и кивнув. Они явно закалили свою решимость намного сильнее, чем это обычно бывает у человека. Но им пришлось это сделать, учитывая то, что они увидели.