master of loop

Эти крошечные пробелы, которые раньше не имели большого значения, один за другим выявлялись кем-то с гораздо более высоким уровнем борьбы. Он начал меньше проскальзывать, двигаться более целенаправленно, всегда концентрироваться на следующем движении. Хотя в данный момент это был всего лишь эрзац-бой, который он “позаимствовал” у Тени, со временем, он знал, он отшлифует его как свой собственный.

Ты умер.

Точка сохранения ‘Смерть’ была инициализирована.

“АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!”

Мир был наполнен ароматом предвкушения. Словно сами невидимые духи чувствовали его приближение — день, когда он будет жить. День, когда Тень падет. Снег, в неверной поэзии, казалось, расступался и прокладывал ему путь. Ветры, казалось, дули ему в спину. Голый солнечный и лунный свет, казалось, рисовал для него дорогу к деревне. Деревья превратились в направляющие желобки, леса — в лабиринты, которые сами вели его по верному пути.

Казалось, весь мир ликовал при мысли о его победе. Почему? Он не знал. Однако он позволил себе почувствовать это — восхищение живых существ вокруг него. Там, где раньше его отвергали, теперь он чувствовал принятие. Принятие от мира, от которого он чувствовал себя отчужденным с того самого дня, как прибыл сюда. Это было странное, экзотическое чувство, которого он никогда не испытывал.

Тем не менее, это мало изменило ход времени. Он покинул замок и отправился на юг, пересекая огромные пространства замерзшей земли, чтобы добраться до окраины деревни. Там его снова, как и много раз до этого, ждала замаскированная фигура неизвестной силы. Как и прежде, он был потрясен временным молчанием при виде босоногого, босого, дикого зверя, вышедшего из леса.

Единственной ценной вещью на теле Сайласа был меч — и он потянулся к нему, медленно и целенаправленно вытаскивая его из ножен. Клинок зазвенел от радости, задрожал от ликования, как будто его наконец-то размотали. Тень замолчал, убирая меч — оба клинка, казалось, были нужны друг другу. Это была не жажда влюбленных, а жажда жестокости — ярости, порожденной гордыней.

Снег вокруг двух фигур, изолированных от остального мира, растаял, и начали образовываться крошечные ручейки. И вот подули ветры.

Сайлас шагнул вперед и в мгновение ока преодолел расстояние между ними, нанося удар со всей силы. Тень уклонилась в сторону, выставляя меч вперед и позволяя Сайласу соскользнуть, пытаясь оттолкнуть его еще дальше в сторону, чтобы дестабилизировать положение Сайласа на ногах. Но все было напрасно, так как последний уже не раз сталкивался с этим “трюком”.

Вытащив меч, Сайлас продолжил наступать. Его не волновали неглубокие раны — перед смертью он истечет реками крови. Единственное, что могло его убить, — это обезглавливание. А он не хотел быть обезглавленным, по крайней мере, пока.

Его целью было держаться на расстоянии двух футов от Тени, постоянно нанося удары в критические зоны — кишки, сердце, шею, даже пах. Не было никакой чести в смертельной схватке с кем-то, кто на стратосферу выше его по силе. Он пинался, плевался, делал все, что угодно, лишь бы получить хоть малейший шанс на победу.

Хотя руки ада преследовали бы его, узнай они об этом, он закрывал на все глаза. Колол, резал, рубил, парировал, блокировал. Его кололи десятки раз, резали еще десятки раз, и он истекал кровью больше, чем может истечь один человек. А потом и двое, и трое, и десятки людей. Кровь была повсюду, и большая часть ее была его. Она смешалась с тающим снегом и окрасила реки в тускло-красный цвет, затопив деревню внизу.

Удары становились все более заряженными энергией, и каждое столкновение отдавалось тихим гулом. Выброс энергии едва не отбросил обоих назад, но Сайлас справился с этим гораздо лучше, поскольку его тело было гораздо прочнее.

Снова наклонившись вперед, чтобы Тень могла нанести ему удар прямо в правое легкое, он яростно рубанул по шее фигуры. Онемев от боли, он даже напряг мышцы груди, временно зажав меч в себе, не давая Тени возможности отступить. Последний, казалось, запаниковал в тот же миг, агрессивно двинув телом в сторону, чтобы увернуться от удара. Но удар был слишком быстрым, слишком близким, слишком дерзким и кровавым; он успел проскочить всего несколько дюймов, прежде чем удар обрушился на него, рассекая плечо и отрубая руку.

Тот вскрикнул от боли, когда фонтан крови хлынул с силой, внезапно, казалось, зарядив Сайласа желанием берсерка — это было оно, он знал. Он чувствовал это в своих костях. Каждый его боевой инстинкт говорил ему, что это оно. Его шанс.

Он немедленно пожертвовал полтора сердца энергии и протолкнул ее через свое тело, раздробив при этом внутренности, поскольку не хотел дать Тени ни секунды на восстановление.

Смелый выброс не поддающегося исчислению количества энергии встревожил Тень, который тут же захотел увеличить расстояние — но Сайлас ему не позволил. Свободной рукой он вцепился в единственную оставшуюся руку Тени своими ногтями.

“НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТТТТТТТТТТТ!”