master of loop

— глаза Мальчика, словно он наконец-то встретил свою половинку, засияли, как яркие звезды на небе.

“Д-да”,

— к этому моменту Сайлас немного испугался. Но, к счастью, следующий день не наступил, и Мальчик забыл о своем задушевном друге. Да, к счастью.

“Замечательно! Ах, история велика”,

— сказал Мальчик, с волнением подбегая к одной из деревянных полок, прикрепленных к холодной каменной стене, и доставая довольно толстый и пыльный фолиант. “Это, по моему скромному мнению, одна из величайших историй, когда-либо написанных. Она была написана покойным гроссмейстером Лехом и охватывает всю историю Королевства, вплоть до эпохи Великой Королевы Алиши. Большинство людей пытаются дискредитировать его, потому что он присоединился к принцу Эйдуну во время Второй войны за наследство, но какое отношение политические устремления человека имеют к написанной им истории?”

“Конечно, она немного подробная и толстая, но такова история — вы не можете упрощать ее, как это делают другие, более популярные гроссмейстеры! Знаете ли вы, что гроссмейстер Эдвин II охватывает всю историю восстания Ускаша на шести страницах? Шесть страниц! Сорок лет постоянных распрей, войн и несправедливостей уместились в шесть страниц! Позор! Абсолютный позор! С другой стороны, гроссмейстер Лех посвятил целый раздел истории только восстанию! Целых четыре главы! Он дал предысторию восстания — поскольку оно не произошло просто так, из ниоткуда — а также средства и способы, которые навсегда изменили наше Королевство. Ааа, простите, я склонен к болтовне, я знаю. Прошу прощения. Вы должны знать это, в конце концов”.

“…”

Сайлас уставился в пустоту. Дело было не в том, что информация, которую он получил, была сложной — на самом деле, она вполне соответствовала многим историческим событиям на Земле, — а в том, что он получил ее так… легко. Конечно, информация была очень устаревшей, но, похоже, она не была таким уж большим секретом, как он опасался — это было не так, как на Земле во времена до Просвещения, где все истории, да и почти вся литература, были написаны духовенством и тщательно охранялись.

“Т-ты… ты не знаешь?”

Мальчик, с другой стороны, принял пустое состояние Сайласа за замешательство, что вызвало еще один короткий сеанс плача и объятий со стороны мужчины. “Просто… ты… получил какое-нибудь образование?”

“Я… кхм, меня учили доить и пасти скот”,

— быстро соврал Сайлас. “И немного — как махать мечом, хотя я так и не научился. Из-за этого мой отец неоднократно избивал меня до потери сознания, пытаясь “сделать из меня мужчину””. Предыстория Сайласа становилась все мрачнее и мрачнее — на самом деле, это была слишком запущенная душещипательная история, и почти любой человек на Земле давно бы уже не обращал на него внимания. Мальчик же, с другой стороны… он купился на это.

“Боже милостивый! Ты… твоя жизнь… ааа”,

— он снова обнял Сайласа и заплакал. На этот раз, однако, объятия были крепче и длились дольше. Неужели я зашел слишком далеко ? “Не волнуйся. Я… Может, я и сам не такой уж удивительный человек, но я научу тебя всему, что знаю. Может, у меня не так много, но вот, — он вдруг поспешил к единственному столу и полез в ящик. Мгновение спустя звон монет всколыхнул тишину: Мальчик вытащил небольшую горсть сверкающих серебром монет, поднес их к Сайласу и подтолкнул к нему. “Это четырнадцать серебрушек. Если бы… если бы ты пришел вчера, у меня было бы больше. Возьми их — мне все равно, куда ты их потратишь, только обещай мне, что будешь приходить снова и снова, чтобы я мог тебя учить”.

“… оставь себе свои монеты, Мальчик”,

— Сайлас мягко улыбнулся и закрыл руку юноши. “Твоя поддержка и дружба стоят гораздо больше, чем какой-то частичный блеск”.

Если бы глаза могли быть маяками и маячками, то глаза юноши в этот момент были бы самыми яркими. Руки мальчика начали дрожать, а монеты стали сыпаться вниз, как дождь, ударяясь о каменный пол. За слезами вскоре последовали сопли, и если бы кто-нибудь со стороны увидел эту сцену, то, несомненно, решил бы, что Сайлас откровенно мучает юношу. Увы…

Сайлас вздрогнул, навострив уши. За многие годы жизни в замке у него обострился слух на упыриные звуки, и теперь он улавливал их, и они приближались. Время пришло, он знал. Пора прощаться и с Мальчиком, и с их нынешней реальностью. По крайней мере, день был продуктивным; он сможет легко повторить его и получить больше информации. Проблема заключалась в сроках — ему пришлось бы корректировать количество информации для каждого перезапуска, и его очки жалости, скорее всего, продолжали бы падать. Но, опять же, это предстояло выяснить будущему Сайласу.

“Хм? Что это за звук?”

спросил мальчик.

“Иди спрячься в углу”,

— сказал Сайлас, вздохнув, и в нем всколыхнулось кислое чувство. Почему-то… ему не хотелось прощаться. Во всяком случае, не сейчас. “И жди, пока все это пройдет”.

“Что пройдет? Сайлас? Куда ты идешь?”

Сайлас все еще мог слышать тихие призывы юноши, когда тот бросился в объятия упыря, положив конец еще одной временной линии.

“На ноги, личинка!”