Мастер ножей

Вячеслав составил мне компанию в подъеме на ученические террасы. Всю дорогу мы молчали – учитель позволял мне впитывать утраченное. Притихший рлок плелся позади. Заходящее солнце удлинило тени и причудливо расчертило владения гильдии свежими шрамами тьмы. Пару раз мы разминулись с учениками, которые тянули на кухню мешки с крупой. С нами уважительно поздоровались.

Каждая пядь земли дышала умиротворением. Террасы находились в собственном измерении, суета мира их не касалась. Но всему однажды приходит конец.

Мы остановились у дверей старого дома с односкатной крышей. Вячеслав протянул мне ключи:

– Доброй ночи, Ольгерд.

– Доброй ночи, Наставник.

Вячеслав растворился в серых сумерках.

Я открыл дверь и переступил порог своего жилища. Две комнаты. Первая, в которой я провел много лет кряду, постигая искусство мастера ножей. И вторая, в которой обитал Рык. Везде царил дух запустения. Тут не жили годами, хотя дом и поддерживался в нормальном состоянии – его ремонтировали, подкрашивали, меняли подгнившие доски. Мой взгляд прилип к лестнице, ведущей на крышу. Лестница упиралась в дощатый люк. Место для медитаций.

Взялся за дело.

Вымел мусор старым веником. Нашел швабру и ветхую тряпку, сделал влажную уборку. Смел паутину в углах. Проверил воду. Приготовил вторую комнату для рлока. И, наконец, зажег старую лампу, разгоняя надвинувшийся мрак.

В доме стало уютно.

Разложив вещи, я подошел к древней клепсидре, будившей меня по утрам. Протер стекло, прикрепил металлический шарик к нити будильника и перевернул емкость. Вода по капле начала просачиваться в нижний резервуар. Теперь все в порядке. Никто не побьет меня палкой на заре.

Улыбнувшись, стал читать изречения на стенах.

Поздние изречения были написаны на имперском наречии, ранние – на забытом языке тер. Туманная мудрость, темы для медитаций. «Опустошенная клепсидра – это ученик, открытый для познания. Подумай над этим, пока время не переполнило разум». Это сказал мастер Ин примерно полтора столетия назад. Кто-то вырезал изречение над приземистым столиком с клепсидрой.

Или вот это: «Умирая на голове, помни о вечности. Не забывай и о повседневном – подмети свою келью на закате». Это мастер Суонтани, один из первых магистров гильдии. Я часами размышлял о смысле того, что хотел сказать Суонтани. Не понял и по сей день, если честно.

«Ответ порой содержится в правильном вопросе. Спрашивайте правильно – знание придет».

Автор неизвестен.

Капли с тихими всплесками падали на дно клепсидры. Дверь второй комнаты была распахнута настежь, запоры сдвинуты. Рлок лежал рядом со мной.

Завтра все решится.

Или послезавтра.

В любом случае мой путь почти завершен. На этих террасах я либо остановлю Посторонних, либо умру. Простая диалектика. Что я чувствую? Не знаю. Смерть страшит всякого. Мне приходилось много убивать, я понимаю, что палка имеет два конца. Обидно, конечно. Я люблю Мерт. Я хочу быть с ней, когда все закончится. Мне нравится этот мир при всем его несовершенстве. Когда я представляю тварей Внемирья, истребляющих род людей, внутри все переворачивается. Зачем это Посторонним? Что случилось тысячелетия назад, откуда эта непримиримая вражда? Ответов не знает даже Коэн. Знания утрачены – для большинства из нас. Хотел бы я добраться до этих знаний? Пожалуй, да. Чтобы остановить зло, нужно понять его природу.

С этими мыслями я заснул.

Капли мерно стучали по водной глади. Звезды врывались в странствующее сознание рлока и пробирались в мои сны. Равнодушные осенние звезды Трордора. Я прошел через стену дома, оторвался от земли и вознесся над скалами. Меня тащил темный поток времени – беспощадная река, пожирающая судьбы. И в этой реке медленно плыла тень браннера. Ближе. Кто-то спускался по веревке на заброшенную террасу, падал, прижимался к земле, скользил в неровном свете затянутых тучами лун. Мерт.

А потом наступила тьма.

И даже капли пропали. Никаких сновидений. Спокойствие, неподвижность, прикосновение к вечности. Глубоководные тени, проплывающие по краю зыбкой реальности в предрассветном мороке. Все смазалось.

…Шарик упал на тарелку.

Я открыл глаза.

Солнечные лучи нащупывали окно. Начинался пасмурный трордорский день. Возможно, самый длинный в моей жизни.

Побежал вместе с другими учениками принимать душ. Горный воздух ворвался в легкие, прогнал остатки сонливости. Когда вернусь, влезу на крышу и хорошенько подумаю о вечности. Это полезно для пищеварения и закаляет характер. Затем попрактикуюсь с ножами. Отправлю Рыка охотиться на дальние уступы. Прогуляюсь к обрыву.

Устроить передышку не получилось.

Когда я вернулся из душа, у порога стоял Наставник Вячеслав. Спокойно посмотрев мне в глаза, он спросил:

– Готов?

Пришлось кивнуть.

Ни к чему я готов не был. Правда, это выяснилось позже. А сейчас я быстро экипировался, выпустил Рыка и покинул свой дом.

– Рлок тебе не понадобится, – сказал Вячеслав.

В его голосе звучала сталь.

Глава 9 Внутренний Круг