Мастер мокрых дел

By спрятал глаза, чтобы скрыть торжество, сделал вид, что задумался над вопросом. Вчера он купил участок земли в районе заброшенных дач – в полукилометре от их временной обители – и приступил к его благоустройству. Сделать это было несложно: в связи с отсутствием электричества, газа, воды и вообще каких-либо удобств земля здесь спросом не пользовалась. Для By это был очень важный шаг: теперь у него имелась своя собственность. Отсутствие удобств – ерунда, для парии, которого общество давно пережевало и выплюнуло как ненужный элемент, это не повод для беспокойства. Можно привезти воду и уголь, купить свечи и так далее, главное – теперь у них есть своя земля. Для Хо By состряпал простенькую версию: хозяин предприятия, убедившись в том, что нанял прекрасного специалиста, выделил для его семьи дачный участок и немного денег – для ремонта имевшейся там халупы, в настоящий момент для жилья непригодной ввиду повышенной активности народных умельцев, утащивших, как полагается, все, что можно. И вот теперь эта женщина, еще три дня назад думавшая лишь о куске хлеба, интересуется перспективами их дальнейшей жизни. Люди быстро привыкают к хорошему!

– Нет, не заберут, – успокоил жену By. – Потому что наше предприятие никогда не закроют. Это очень хорошее и прибыльное предприятие. Другого такого нет…

…Многие начальники, по роду деятельности и в силу общественного положения оторванные от исполнительской среды, с небывалой легкостью отдают простые, на их взгляд, распоряжения, которые выполнить так же непросто, как, допустим, искать отдельно взятый мумифицированный опарыш в вагоне с попкорном. При этом их совершенно не заботит, каким образом исполнитель будет изворачиваться, выполняя распоряжение, им интересен результат. Ладно, если такая ситуация приключилась на производстве при невыполнении распоряжения, в худшем случае попрут с работы – не более того. Но ведь существуют такие сферы жизнедеятельности, в которых с работы просто не выгоняют – потому что некуда. В этих самых сферах за халатность, а тем паче за неповиновение могут без лишних слов головенку отвернуть – и вовсе не фигурально выражаясь…

– Застрелиться, что ли? – почти серьезно сказал Мамон, допивая четвертую кружку пива и с сомнением поглядывая на двоих отданных ему под начало пацанов, сидящих за столом напротив.

– Придумал? – поинтересовался Ботва, выжидающе глядя на авторитета. – Или как?

– Или как, – сожалеюще буркнул Мамон. – Так – наметки кой-какие…

– Мамка! А ну – еще три пива! – повелительно прикрикнул второй пацан – Лука, прищелкнув пальцами. – И той кодле в углу передай – пусть, в натуре, шелестят потише. Большому думать мешают…

Мамон с пацанами сидел в пивняке неподалеку от Павловской. Шел второй час с того момента, как мудрый вор отдал распоряжение искать вредоносную телку, похожую на блядищу Лильку. И хотя Кошель однозначно дал понять, что нужно все бросить и сломя голову мчаться на розыски загадочной дамы, Мамон не торопился. Он просто не знал, с чего начать.

Пацаны были что надо – несмотря на сравнительную молодость (обоим едва за двадцать пять), они имели довольно солидный опыт в уголовном мире, слыли смышлеными и удачливыми «корсарами»[3] и «правильно» торили себе дорожку в авторитеты. «Картинка» тоже была – потребовалось десять минут, чтобы отксерить два десятка увеличенных цветных копий с Лилькиной фотографии. А также были все необходимые составляющие, которым наверняка позавидовал бы любой придавленный тяготами бытия сотрудник уголовного розыска: хорошая тачка, мобильные телефоны, деньги в любом количестве – на оперативные расходы, – слово Вора за спиной и неограниченные полномочия, позволявшие ради достижения цели вытворять все, что угодно.

Не было системы. Методология отсутствовала – начисто. Если бы, скажем, Вор дал команду: сыскать какого-нибудь быканувшего «отморозка», ссучившегося блатаря, оборзевшего гастролера и в таком духе далее – это не составило бы труда. Кинули бы клич среди своих, предупредили кого надо; на крайняк мочканули бы для устрашения пару ненужных – к утру следующего дня искомый сидел бы перед Вором и от сострадания к своей дальнейшей судьбе пачкал бы штанишки. Искать же простую симпатичную дивчину, к криминалитету никакого отношения не имеющую, никому из Мамоновой среды пока не приходилось. Незачем было…

– К Петрухе, что ли, пойти… – раздумчиво произнес Мамон, одолев пятую кружку и с отвращением икнув. – Так ведь сразу гонять начнет себе, ментяра: ага, непонятка какая-то у общины! Сечь, падла, пристроится, на хвоста упадет, операм вломит…

– К участковому, что ли? – насторожился Лука.

– К нему, – не стал отпираться Мамон. – На минуту базара: пусть подскажет, как это… ну, как его…

– Организовать розыск, – подсказал Лука. – Ага?

– Точно, – облегченно вздохнул Мамон. – Ну не в падлу, пацаны, – Петруха, конечно, мент, но… в общем, консультация нужна. А с другими ментами я не здороваюсь. Только, не дай Боже, боюсь, цинканет кому не надо – Кош потом яйца вырвет…