Мастер мокрых дел

– Тридцать лет, а дурак дураком, – сокрушенно заметил Алексаныч. – Только и знаешь, что палки вставлять… Женщин, которые на первые встречные брюки ноги раздвигают, в народе справедливо именуют блядями. А ты – блядь в штанах, мальчик мой. На каждую новую юбку слюни пускаешь. Можно подумать, что основной смысл твоей жизни – трахать все, что движется. А это… Это, ммм…

– Это болезнь такая – промискуитет называется, – подхватил Шура. – В Штатах, кстати, лечат от этого…

– Жизнь идет, скачет жизнь, – возразил Леха. – А я всех их люблю – что поделать? Я их всех готов крыть – лишь бы сил хватило. И потом – я же не насилую никого, не убиваю. А для нашего контингента без разницы – палкой больше, палкой меньше. И кому от этого плохо?

– Никому, – согласился Алексаныч. – Но сейчас ты переступил грань дозволенного. Ты же тепличный е…рь-перехватчик, живого Вора пару раз в жизни видел – и то мельком. А с этими «быками» вообще ни разу не общался – понятия не имеешь, что это за публика. Я посмотрю – не дай Бог, конечно, – как ты уписаешься, когда эти мальчишки нас вычислят и поставят тебя под стволы…

– Не каркай, Алексаныч, они сейчас далеко, – досадливо воскликнул Леха. – Смотри – приехали. Дай-ка мне свою баночку…

«Волга»-такси завернула к спящей девятиэтажке, встала у третьего подъезда. Дама с кавалером вышли из салона – Лилька покрутила головой, недоуменно пожала плечами и, прихватив хорошо одетого дядьку под руку, потащила его в подъезд. «Волга» сдала назад, развернулась и покатила прочь.

– Лифт не работает до семи, – со знанием дела сообщил Леха, выбираясь из машины. – Подъезжайте к подъезду, дверь откройте – я щас…

Доморощенный казанова настиг парочку на третьем этаже – клиент был настолько качественно накачан, что Лильке приходилось тащить его волоком.

«Принципиальная штучка, – отметил про себя Леха, ступая на носках и прижимаясь к стене. – Могла бы бабки вытащить и сруливать – нет, до конца тащит. Или он ей выболтал чего такого и теперь она собирается его хату бомбануть?»

Подскочив сзади, Леха на ходу откупорил банку, извлек тряпицу, пропитанную хлороформом, и прижал к лицу дамы. Лилька пискнула, трепыхнулась несколько раз и затихла, отпущенный на свободу клиент тут же сед на ступеньки и начал что-то бубнить, начальственно грозя в пространство пальцем.

– Она тебе в таком состоянии все равно не нужна, – нервно бормотнул Леха, взваливая бесчувственное тело на плечо и удирая вниз по лестнице. – А мы попользуемся маленько – грех такой случай упускать…

Возвращались тем же путем – хотя Алексаныч настаивал на изменении маршрута. Бандитского «Опеля» на прежнем месте не было – видимо, хлопцы нашли буксир и оттащили машину. Вскоре выехали за город, миновали пост ГАИ и припустили на всю железку – до родного кожвена оставалось пятнадцать минут езды.

– Ну вот, а ты боялся, Алексаныч, – облегченно вздохнул Шура, когда будка стационарного поста осталась позади. – Молоток, Леха, – такую «бабочку» сработали!

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, – неопределенно буркнул суеверный Алексаныч. – Оно, конечно, вроде все хорошо получилось… Только ведь доехать надо – мало ли…

– Надо же – в общаге живет, а пользуется французскими духами… – внезапно севшим голосом пробормотал Леха: все это время он сидел с бесчувственной пленницей на заднем сиденье, придерживая ее, успел ощупать каждую выпуклость и изгиб младого соблазнительного тела, податливо прильнувшего к нему. Кроме всего прочего, это младое тело было насквозь пропитано запахами хорошей парфюмерии и дорогого вина – Леха выпад из обстановки и страшно возбудился. – Слышь, Шура, притормози-ка здесь. Буквально на пару минут – я тебя прошу!

– Нанюхался? – понимающе хмыкнул Шура, сбавляя ход и сворачивая на узкое шоссе, убегавшее в промзону.

– Да вы что, мальчишки, совсем сдурели? – возмутился Алексаныч. – Десять минут – и мы дома! Смотрите – светает уже! Вдруг увидит кто? Вам что – десять минут потерпеть…

А Леха уже не слушал: едва машина остановилась, схватил Лильку в охапку, вытащил наружу, пристроил на багажнике и, рыча от нетерпения, принялся расстегивать свои штаны, одновременно лишая даму нижнего белья.

– Да ты не торопись – все волосы ей повыдираешь, – посочувствовал Шура, выбираясь из машины и с любопытством наблюдая за бестолковыми телодвижениями напарника. – Вот она тебя достала за пять дней!

– Как же – достала, – брюзгливо встрял Алексаныч, не желая покидать салон. – Обычная утренняя эрекция – не более того. Двадцать восемь фрикций – и подучите эякулят. А заодно и гонорею – я ж ее не проверял, черт подери…

– Ага, ага… – лихорадочно пробормотал Леха, оголив наконец все, что положено, для более-менее сносного контакта. – Ага… Оп-па! – Железными тисками ухватив Лильку за бедра, подтянул ее поближе к краю, с разбегу вонзился в безответную плоть и, счастливо подвывая, помчался навстречу внеплановому оргазму, выписывая тазом замысловатые пируэты.