Мастер ликвидаций

– Он вам нужен, чтобы произвести опознание? – генерал брезгливо поморщился, окидывая взглядом Гольцева, все еще не отрывавшего голову от стола.

– Да.

– Оставьте его в покое. В морг поеду я. Катя Гольцева – моя племянница.

Чуть помедлив, Бондаренко кивнул. Он злился на себя за то, что в присутствии генерала растерял все свое красноречие и утратил былую уверенность. Но ничего не мог с собой поделать – слова никак не хотели складываться в предложения, а все доводы, минуту назад выглядевшие вполне убедительными, теперь казались ему детским лепетом.

– Ну, так мы идем? – нетерпеливо спросил генерал и, не дожидаясь ответа, направился к двери.

Бондаренко нехотя поплелся за ним. Еще утром он горел желанием действовать, готов был работать круглыми сутками, чтобы найти этого Джека-Потрошителя. Но сейчас вся его энергия куда-то улетучилась, уступив место тупой, безысходной тоске. Неужели все дело в том, что потерпевшая – племянница самого Кудрявцева? Генерала, которого боялись даже его собственные подчиненные, не говоря уже о террористах. За глаза Кудрявцева называли Железным Феликсом, но, по мнению многих эфэсбэшников, даже Феликс Эдмундович не был столь яростным фанатиком своего дела. Ни для кого не являлось секретом, что во время переговоров с террористами генерал никогда не шел на уступки. Он был сторонником жесткой силовой линии и открыто критиковал Совет безопасности за «популистские» решения.

Генерала не очень-то жаловало руководство ФСБ, но на данном этапе заменить его было некем. Он, слишком категоричный и прямолинейный, по крайней мере, был предсказуем да и делал свое дело вполне профессионально. Так что упорные слухи о том, что скоро Кудрявцева отправят в отставку, пока оставались только слухами…

2

Он никак не мог поверить в то, что Катя мертва. Как и во многое другое, что происходило, как ему теперь казалось, в прошлой жизни. Господи, разве он не потакал всем ее прихотям? Разве не баловал дорогими подарками? Разве не делал все, чтобы она была счастлива…

Миновав длинные коридоры морга, где было прохладно даже в такой жаркий день, Кудрявцев толкнул тяжелую дверь, быстро спустился по ступенькам и, оказавшись на улице, медленно побрел к своей тачке – новенькой светло-бежевой «Мазде». Сел за руль и хотел было завести машину – но вдруг понял, что не в состоянии шевельнуть рукой. На него накатил такой приступ отчаяния, что захотелось плакать. Боль, копившаяся в душе с той минуты, как он узнал об исчезновении племянницы, вдруг выплеснулась наружу. Кудрявцев упал лбом на баранку руля и тихо застонал. Ему хотелось разрыдаться, хотелось разнести к чертовой матери все, что попадется под руку. Уж лучше бы он сам умер вместо Кати, лучше бы вытерпел все те унижения, которые ей пришлось пережить в последние минуты своей жизни…

– Почему это должно было случиться именно с ней? – тихо спрашивал он себя и не находил ответа.

Да и какой более-менее вразумительный ответ мог прийти в данной ситуации? Кара божья? Или злополучное стечение обстоятельств? А может, наоборот – закономерный итог той жизни, которую в последнее время вела Катя?

«Что толку психовать? Надо действовать, – мысленно приказал он себе. – Надо искать того, кто убил Катю. Искать самому, потому что от этого белобрысого капитана… как там его?.. толку мало… Убийцу надо найти. Найти и призвать к ответу. Но где искать? И как? Подключить свою службу к этому расследованию? Но Катя – не агент иностранной разведки, не политик, а самая обыкновенная домохозяйка… Да меня на смех поднимут, если я заведу об этом речь. Скажут – старый козел совсем сбрендил… То – никаких компромиссов, а когда дело коснулось его самого, распустил слюни, как двухлетний пацан…»

В этот момент Кудрявцев вдруг остро осознал свое одиночество. Дожил до шестидесяти – а вышло, что никому, по сути дела, не нужен. Даже друга, с которым мог бы напиться до поросячьего визга и выложить ему все, что наболело, у него нет. Приятелей-собутыльников хватает, а вот настоящего друга – увы… Не говоря уже о жене и детях. Он так много и напряженно пахал, отрабатывал свои долбаные звездочки, что у него не нашлось времени даже на то, чтобы завести семью. Была вот Катька, но и та умерла – закончила свою жизнь на помойке, как последняя потаскушка. Венька, ее муж, не в счет. Кудрявцев никогда не считал его близким человеком. Выходит, на старости лет он остался совершенно один. Даже поплакаться некому. Не у кого попросить совета и помощи. Не у кого…

В этот момент зазвонил его сотовый. Кудрявцеву не хотелось ни с кем разговаривать, но не ответить на звонок он не имел права. Как-никак, его пока еще никто не освобождал от работы, а что это звонок служебный, генерал почуял нутром.

– Слушаю!

В трубке возник баритон подполковника Зиновьева, работающего в его департаменте:

– Петр Кузьмич? Нашелся, слава богу! Я вас везде ищу.

Тон Зиновьева не предвещал ничего хорошего, и Кудрявцев напрямую спросил:

– Что стряслось?

– Час назад двое террористов пытались обстрелять американское посольство!