Мастер клинков. Клинок выкован

Я попытался подойти ближе к тому месту, где с тихим шлепаньем кипела магма, наполняющая небольшую, но глубокую, искусно сделанную емкость из материала антрацитового цвета. Яркость и жар, которые она излучала, были настолько сильны, что пришлось отойти и не смотреть на нее напрямую. Я сразу же вспомнил, зачем сталевары носят очки на своих касках.

Чуть дальше от этой емкости был еще один интересный предмет интерьера, заинтересовавший меня. Огромный алхимический стол, сделанный из того же материала, что и емкость. Я пальцем покорябал поверхность стола и понял, что, во-первых, палец потемнел, как будто я потер графит, а во-вторых, при более тщательном изучении это и оказалось графитом, только очень плотно спрессованным. Такими я видел угольные тигли, в которых плавили высокотемпературные металлы, а вот как подобные изделия сотворили аборигены, стало еще одной загадкой, которую мне, похоже, предстояло решить. Кстати, о том, что это именно алхимический стол, было легко догадаться по колбам и ретортам, соединенным между собой стеклянными трубками. В центре стола меня привлекло странное углубление размером с ладонь. От него шли канавки к каждому из секторов стола, на которых стояли алхимические колбы. Я дотронулся до одной из них пальцем и убедился, что место давно не посещалось, поскольку толщина пыли была приличной.

Вскоре я заметил поблизости большую наковальню с кувалдой и клещами на ней. К сожалению, это было все, что там лежало: никаких тебе обжимок, гладилок, подбоек, зубил, подсечек, пробойников, вилок – словом, всего основного набора кузнеца, без которого нормально не поработаешь. Горн также был рядом, как, впрочем, и небольшая груда каменного угля. Осмотрев все имеющиеся инструменты, наковальню и металл горна, я убедился, что все в отличном состоянии, без малейших признаков коррозии, а причина этого была проста – весь металл был матово-черного цвета, видимо, мастера прошлого обзавелись нержавеющим инструментом. Возник вопрос, куда делся остальной инструмент, не могли же здешние мастера делать работу без остальных подсобных инструментов.

Вопросы, вопросы, ответов на которые у меня не было.

Заглянув за горн, я с каким-то мстительным чувством убедился, что про меха мастера не подумали, и все, что касалось поддува воздуха, конечно, давно сгнило, как, впрочем, и все, что было сделано не из металла. Работать без кожаного фартука я не привык, да и рукавицы мне бы очень пригодились.

«Кстати, а как я напишу наверх, что мне необходимо? – внезапно прозрел я. – Гномы ничего не дали мне с собой, к тому же мне нужно будет постоянно отправляться за едой к лифту, а это не близко. Не прельщала меня перспектива три раза в день ходить туда-сюда».

Воспоминания о еде пробудили мой желудок, который дал знать, что мое многочасовое блуждание по туннелю и пещере неплохо было бы подкрепить порцией энергии.

«Меня спустили днем, значит, по идее, должны прислать вечернюю порцию еды. Мне нужно написать светящейся слизью грибов на куске ткани то, что мне потребуется».

Портить единственную рубашку ради этого не хотелось, но, когда меня спускали сюда, я не думал, что это будет так глубоко. Рассчитывал вечером подняться назад, запастись всем необходимым и на следующий день вернуться сюда для работы. Теперь же мою концепцию нужно было пересматривать, каждый день спускаться и подниматься, а также тратить время на путь до наковальни становилось проблематичным. Нужно написать гномам, что я остаюсь здесь, пускай все необходимое они будут спускать мне на лифте, а уж сделать пару ходок, чтобы переложить продукты в холодную воду горного озера, не составит проблем.

«Ладно, испорчу ради нужного дела свою рубаху», – решил я и вывернул ее наизнанку, поскольку наружная сторона была уже испачкана. Вернувшись к грибам, стал писать светящейся слизью перечень того, что мне нужно, потратив на это час. Тело от сидения на полу затекло, поэтому я с трудом поднялся, пятой точкой почувствовав, как же тут холодно, если не быть рядом с бассейном магмы.

Аккуратно неся перед собой высыхающую рубаху с гномьими рунами, я направился в обратный путь к лифту.

«Хоть у гномов и ночь сейчас, надеюсь, ума у них хватит не дожидаться утра и прислать мне еды побольше, – думал я, старательно поднимая рубаху над собой, когда проходил поле грибов, чтобы не стерлась от новой слизи моя часовая работа».

Среди полнейшей тишины, которая наступила, стоило мне отдалиться от шумящей воды, раздавшийся надо мной глухой удар заставил меня вздрогнуть и поднять голову. С потолка пещеры не осыпалось ни камушка, но я твердо был уверен, что слышал глухой звук, как будто отголосок далекого взрыва. Нехорошее предчувствие заставило меня поторопиться и ускорить шаг, так что в знакомый туннель я зашел через полчаса и, светящийся после похода через грибное поле, быстро нашел путь к лифту. Точнее, к тому, что от него осталось. Больше никакой шахты наверх не было, все было завалено породой, упавшей сверху и полностью раздавившей лифт, к тому же засыпав часть туннеля, вывалившись из шахты наружу.