Мастер из качалки – 3

Нет, я,конечно, подозревал, что под все эти мордобойные дела нам выделят некое подобие ринга, но никак не ожидал, что этим самым рингом окажется идеально ровный круглый помост высотой в метр и немалым таким диаметром, шагов в сорок. Но ещё больше меня удивил не сам помост, а зрительские места для особо важных господ. Они тоже были сооружены на манер помоста, только на этот раз куда более высокого, и подковой огибали арену для бойцов. Для простых же жителей Небесного кряжа сидячие места, судя по всему, предусмотрены не были, потому как горожане продолжали толпиться неподалёку от арены. Ну или точнее: неподалёку от преграждающих им путь людях в белых халатах. Стражники выступали своеобразным заслоном на пути бушующей, жаждущей зрелищ толпы.

Ну а между тем места на зрительском помосте начали постепенно заполняться. Я с удивлением наблюдал за тем, как прямо на помост приземляются люди в богато украшенных одеждах. Будто птицы с прекрасным оперением, они спускались с небес и занимали свои насесты. И глядя на эту картину, я ни мог не восхититься их мастерским цингуном, ну и между делом не заглянуть под пару юбок. Благо зрение мне в этом мире досталось что надо…

— Лучше так не делать, — раздался совсем рядом голос Второго столпа.

Оторвавшись от стройных ножек, нехотя посмотрел на подкравшегося мастера.

— Почему?

— У меня так брат ослеп, — лучезарно улыбнулся Второй столп, поправляя повязку, а после вдруг заявил. — Ты за старшего, а я пока пойду узнаю, когда наша очередь подойдёт.

Сказав это, мастер Шень тоже вспорхнул в небеса и унёсся куда-то прочь, оставляя меня наедине со своими мыслями, и, главное, с вопросом о том, как на самом деле ослеп мастер Шень и не был ли он, случайно, тем самым «братом»?

Однако как следует погрузиться в этот вопрос мне, к сожалению, не дали, внезапно совсем рядом раздался чей-то голос:

— Эй, это ведь ты тот самый насильник, пьяница и лгун?

Только услышав вопрос, я сразу понял: это ко мне. Ну а кто у нас ещё самый известный во всём Лояне насильник, пьяница и лгун? Ну, конечно же, только что спустившийся с гор Су Чень.

— Вы что-то хотели? — вежливо уточнил я у подошедшего ко мне юноши.

Откровенно говоря, он мне сразу не понравился. Уж очень лицо у него было своеобразное, сплющенное, словно камбала, и на удивление ушастое. Я даже, грешным делом, подумал, что какая-то особо страстная дамочка держала это самое лицо три дня и три ночи между своих крепко стиснутых бёдер, чем и придала ему столь своеобразную форму.

А ещё помимо сплюснутого лица, у этого парня был на удивление широкий рот, из которого, кроме громких пафосных слов, то и дело вылетали слюни. И сейчас эти самые слюни летели с особым остервенением:

— Я Ху Ляо из секты Жёлтых облаков!

Ну хорошо хоть облаков, а не снега. Хотя глядя на его халат цвета осенней ссанины, я бы совсем не удивился такому названию.

— Ты ведь уже слышал обо мне и моих подвигах? Ха, ну конечно, слышал! И зачем я только спросил? Да, это я, тот самый Ху Ляо из Жёлтых облаков, что одолел банду разбойников Северного крыла и победил самого Юицзы Лаоцзы из Песни семи ветров! Я пришёл к тебе, дабы предупредить: не жди пощады! Слёзы невинных послушниц Эмэй будут искуплены кровью. Твоей кровью! Благодаря связям мастера уже скоро мы с тобой ступим на арену позади нас, и ты ответишь за все свои злодеяния! Я заставлю тебя пожалеть о каждом прожитом дне! И когда мои кулаки обагрятся твоей кровью, ты на собственной шкуре познаешь, насколько тяжела справедливость Альянса Мурим и секты Жёлтых облаков…

Выслушав эту «душещипательную» речь, я поймал себя на мысли, что меня снова клонит в сон. Этот Ху Ляо из секты Жёлтых облаков, судя по всему, одолел не только какого-то Юицзы Лаоцзы из Песни семи ветров, но и собственный здравый смысл — а иначе зачем бы ещё, ему вот так во всеуслышание признаваться в том, что его мастер подкупил распорядителя боёв?

Чужая глупость оказалась настолько утомительна, что мне даже захотелось зевнуть. И я уже было собрался это сделать, конечно же, предварительно культурно прикрыв лицо рукой. Однако кое-чего я всё-таки не учёл…

— Это же вино с горы Хуашань! — проследил за моей рукой Ху Ляо. Да, за той самой рукой, которой я попытался прикрыть свой рот и ладонь которой до сих пор сжимала широкое горло керамической бутыли.

— Ага, оно самое, — подтвердил я, даже и не думая отпираться.

— Хо-хо-хо! А ты умнее, чем кажешься. Решил откупиться от меня этим изысканным напитком…

И в мыслях не было.

— … Ладно, так уж и быть, я приму твой дар и немного усмирю свои кулаки, — с этими словами Ху Ляо нагло выхватил из моей ладони драгоценную тару и тут же всмотрелся в печать на пробке. — Неплохо-неплохо, двухсотлетнее — всё, как я люблю. А ты хорошо осведомлен о моих вкусах. Однако от заслуженного наказания тебе всё же не уйти. Хоть я и усмирю свои кулаки, но они всё равно обагрятся твоей кровью. И пусть теперь ты не станешь жалким калекой, но до конца своих дней будешь вспоминать этот день.