Мастер Игры

Во время ученичества нам бывает подчас нелегко опреде­лить самостоятель­но, какой путь ведет в нужном направлении, не всегда правильно мы можем и оценить свои слабости и недостатки.

Время, в которое мы живем, не облегчает, а лишь усложняет эту задачу. Воспитание дисциплины через проблемные ситуации и, возможно, даже через страда­ние нынче не в чести — наша культура, наше общество провозглашают совсем иные ценности. Люди все больше остерегаются говорить друг другу правду — у нас не принято указывать на слабости, недостатки, ошибки в работе. Даже книги, призывающие к нравственному са­мосовершенствованию, обращаются к нам в мягкой, поч­ти льстивой манере и говорят то, что мы сами хотим услышать, — что по природе все мы хороши и можем добиться всего, чего хотим, если следовать нескольким простым советам. Суровая, честная критика восприни­мается как оскорбительная или разрушительная для са­мооценки, так же как и попытки поставить перед челове­ком задачи, которые показали бы, чего он стоит на се­годняшний день и сколько еще предстоит сделать для достижения цели. В действительности подобное потвор­ство, боязнь задеть чьи-то чувства далеко не безобидны, а в перспективе куда более вредны. Людям, которым во всем потакают, трудно оценить свои результаты, а уж выработать самодисциплину почти невозможно. Они изнежены, не подготовлены должным образом к слож­ным испытаниям, которые ждут на пути к мастерству. Такой подход ослабляет в них волю.

Мастерами становятся те, кто претерпел страдания и не­взгоды на пути к цели. Им приходится слышать критику и слова осуждения, они терзаются сомнениями, терпят неудачи и поражения. Они не понаслышке знают, через что приходится пройти, чтобы стать мастером, творцом. Только такие наставники способны оценить наши удачи и заметить слабости, понять, какие испытания требуются нам для успешного движения вперед. В наши дни осо­бенно важно, чтобы вы получали от своего наставника максимально честную оценку, какой бы горькой ни каза­лась правда. Ищите ее и радуйтесь ей. Если есть возмож­ность, остановите выбор на наставнике, любовь которо­го к ученикам выражается в честном и суровом отноше­нии.

Если учитель не решается сказать правду, сами вынуждайте его держать зеркало, в котором отразилась бы вся правда о вас.

Настаивайте, чтобы он не играл с вами в поддавки, а давал такие задания (какими бы слож­ными они ни казались), которые выявляли бы все ваши сильные и слабые стороны и помогали точно и объек­тивно оценивать себя. Приучайте себя к критике. Уве­ренность в себе важна, но, не основанная на реалистич­ной и трезвой самооценке, она рискует обернуться са­монадеянностью и пустым бахвальством. Опираясь на реалистичные оценки вашего наставника, вы в конце концов обретете уверенность истинную, куда более зна­чимую и ценную.

3. Творчески преобразуйте идеи наставника.

Гленн Гульд

В 1943 году выдающийся пианист и преподаватель кон­серватории Альберто Герреро взял нового ученика. Ода­ренный одиннадцатилетний Гленн Гульд был совсем не похож ни на одного из учеников, с которыми ему пре­жде доводилось иметь дело. Гленн музицировал с четы­рех лет, играть на фортепьяно его учила мать, сама не­плохая пианистка. Прошло несколько лет, и мальчик превзошел свою учительницу в технике, он начал спо­рить и исправлять ее, требовать более сложных заданий. Герреро был известен в Торонто, канадском городе, где жили Гульды, и зарекомендовал себя как очень терпели­вый, хотя и требовательный педагог, именно за эти каче­ства родители юного Гульда и выбрали его.

Уже на первом уроке Герреро поразили серьезность и глубина, необычные для ребенка такого возраста. Гульд ловил каждое слово учителя и воспроизводил стиль его игры с такой точностью, как не удавалось никому из уче­ников. Мальчик оказался прекрасным подражателем.

Вскоре, однако, Герреро стал отмечать у ученика некото­рые странности. Как-то раз он решил расширить репер­туар Гульда и познакомить его с музыкой Арнольда Шёнберга — великого композитора, атональной музы­кой которого Герреро восхищался. Уверенный, что уче­нику понравится необычное звучание новой для него музыки, он был поражен, столкнувшись с резким непри­ятием. Гульд взял ноты домой, но явно ни разу даже не попытался сыграть эти пьесы. Герреро решил оставить все как есть и не акцентировать на этом внимание.