Пожалуй, наиболее яркой иллюстрацией этого можно считать сделанное основоположником иммунологии Луи Пастером открытие возможности предотвращения инфекционных заболеваний с помощью прививок. Пастер в течение многих лет занимался доказательством того, что возбудителями многих заболеваний являются микробы и бациллы, — идея для того времени новая и непривычная. Разрабатывая эту свою теорию, французский микробиолог расширял познания в разных областях медицины и химии. В 1879 году Пастер занимался исследованием куриной холеры. Он готовил культуру возбудителей этого заболевания, но вынужден был переключиться на другие проекты, так что возбудители простояли в лаборатории несколько месяцев. Вернувшись к работе, Пастер все же сделал цыплятам инъекции и был поражен тем, что все они перенесли болезнь необычно легко. Поняв, что культуры утратили вирулентные свойства из-за того, что долго хранились в ненадлежащих условиях, ученый заказал новые образцы, которые сразу же ввел и тем же цыплятам, и нескольким новым. Все птицы, получившие инъекцию возбудителя повторно, выжили, зато новые погибли.
В прошлом нечто подобное не раз наблюдали и другие врачи, но не обращали на это внимания, сочтя случайностью, либо при всем желании были неспособны сделать правильные выводы о причинах такого явления. Пастер же, с его обширными и глубокими познаниями в медицине и биологии, не мог пройти мимо такого феномена. Анализируя и обдумывая причины, по которым выжили цыплята, ученый понял, что стоит на пороге открытия нового витка в медицине — лечения ряда заболеваний путем введения в организм небольших доз возбудителя. Эрудиция, широта познаний и непредвзятость суждений позволили ученому сопоставить факты, сделать выводы и прийти к «случайному» открытию. Как говаривал сам Пастер: «Случай благоприятствует только хорошо подготовленному уму».
Подобные счастливые случайности в науке и технике не редкость. В список, помимо сотен других, необходимо включить открытие икс-излучения Вильгельмом Рентгеном и пенициллина Александром Флемингом, а также изобретение Иоганном Гутенбергом печатного пресса.
Пожалуй, один из самых ярких случаев произошел с великим изобретателем Томасом Эдисоном. Эдисон долго и упорно бился, пытаясь усовершенствовать механизм протягивания бумаги, на которой пропечатывались точки и тире в телеграфном аппарате. Работа буксовала, но особенно изобретателя раздражал звук, издаваемый машиной при прохождении бумаги, — «тихий, музыкальный, ритмичный звук, напоминавший неотчетливую человеческую речь».
Эдисон хотел каким-то образом избавиться от этого звука, но уже прекратил работу над телеграфом. Однажды изобретатель снова вспомнил о звуке, и тут его поразила мысль: а что, если он случайно набрел на способ записывать звук и человеческий голос? На несколько месяцев Эдисон погрузился в изучение науки о звуке, что привело его к первым опытам и дальнейшему созданию фонографа, записывавшего человеческий голос, — при этом он использовал устройство, очень напоминавшее тот самый телеграф.
Изобретение Эдисона открывает для нас самую суть творческого ума. В таком уме любой раздражитель, воздействующий на мозг, подвергается обработке, анализу и переоценке. Ничто не принимается без доказательства. Стрекочущий звук — это не что-то нейтральное, не просто звук, а некий материал для интерпретации, потенциальная возможность, знак. Десятки подобных потенциальных возможностей приведут в никуда, но для открытого и живого ума их не только стоит просчитать и оценить — исследования подобного рода доставляют огромное удовольствие. Сам процесс обдумывания является приятной и радостной интеллектуальной разминкой.
Одна из причин того, почему счастливые прозрения играют настолько важную роль в изобретениях и открытиях, состоит в том, что у нашего ума имеются определенные ограничения. Мы не в состоянии исследовать все варианты и вообразить все возможности. По идее, во времена Эдисона невозможно было додуматься до конструкции фонографа — кому бы в трезвом уме пришло в голову представить, что звук можно записать на рулонную бумагу? Случайные внешние сигналы вызывают у нас ассоциации, которые не могли бы возникнуть просто в результате размышлений. Им, как спорам, плавающим в пространстве, необходима почва в виде прекрасно подготовленного и непредубежденного ума — здесь они могут пустить корни и дать росток в виде яркой идеи.