Мастер Гравитации

Пока препод монотонно бубнил правила, я разглядывал эти магические пояса. По сравнению с моими тренировками это детский лепет. Организм привык к нагрузкам, распределю давление по всему телу — и вперёд, к новым свершениям.

— Ничего личного, парни, но победа за мной, — ухмыльнулся я, глядя на студентов, натирающих руки магнезией, будто это спасёт их от неминуемого. — Я могу хоть целый день висеть на турнике без перерыва.

Ухмылка расползлась по моему лицу, и это я ещё скромничал. Пусть думают, что я просто болтаю. Но я знаю одно: победа будет за мной, а они пусть готовятся принять неизбежное. В конце концов, все мы равны перед силой гравитации, но некоторые всё же равнее.

Временем позже

Шары летели в Машу один за другим, словно пули в тире. Если бы не её тайный запас энергии, о котором она умолчала, то давно бы валялась на полу, наслаждаясь вкусом поражения. Но девушка продержалась целых десять минут, пока очередной шар не врезался в руку во второй раз, отправляя её в нокаут.

— Добрынина выбывает! Восемьдесят очков! — прохрипел в мегафон Макар Никонович.

— Чёртовы шары! — Маша, обливаясь потом и проклиная всё на свете, побрела к лифту, ощущая себя выжатым лимоном.

Среди всех участвующих студентов она умудрилась занять почётное двадцатое место. Отличный результат, если считать с конца, но винить было некого, кроме себя.

Поднявшись в спортзал, Маша сразу увидела Викторию.

— Вик, ну что там? Сколько набрала? — Маша подбежала к ней с надеждой.

— Ты про мой вес или про очки? Если про очки, то жалкие шестьдесят. Ногу я подвернула. Прости, что так облажалась, — вздохнула Виктория, прислонившись к стене.

— Да уж, эпик фейл… — Маша задумчиво почесала подбородок, думая. — У меня чуть больше — восемьдесят.

— У Добрыни на табло пока десять очков, — заметила подруга, бросая взгляд на цифры за Машиной спиной.

— Хоть бы до двадцатки дополз, а то позор на весь Род, — Маша нервно прикусила губу. — Не можем же мы так облажаться, и в десятку лузеров влететь. Хотя, похоже, именно туда и стремимся.

Виктория не сводила глаз с табло, где очки медленно тикали.

— Паршивое дело, — Маша раздражённо постучала ногой по полу. — Ладно, если что, свалим всё на него: мол, он всё профукал, а у нас хоть какие-то очки есть.

Они вяло перешёптывались, пока их разговор не прервала длинноногая брюнетка.

— Что, Добрынина, где твоё хвастовство? Говорила, всех порвёте, а сама вон как облажалась, — брюнетка злорадствовала, наслаждаясь моментом.

Маша сверлила её взглядом исподлобья, представляя, как та падает в открытый люк.

— А ты, Смирнова, сама не на вершине Олимпа. Не радуйся раньше времени, — криво усмехнулась она.

— Ха, это мы ещё посмотрим! — та мотнула головой. — Казанцев из моей группы ещё на турнике висит. Победа будет за нами. Мы сейчас вторые, а вы где-то далеко внизу.

Маше захотелось ответить матерной рифмой про Казанцева и его вечное «висение», но она сдержалась, проводив Смирнову взглядом, полным ненависти, на данный момент.

Подруги сидели, напряжённо ожидая результатов. Виктория, то и дело, косилась на табло, но Маша попросила перестать мучить себя и её.

— Вика, да брось ты, — устало вздохнула Маша. — У Добрыни скоро энергия сядет. Хотя… Мы хоть немного еще очков набрали?

— Нет, — Виктория покачала головой, похоронив последнюю надежду.

Маша прикрыла глаза и решила скоротать время в дремоте. Погрузившись в сон, она не заметила, как пролетело время и, возможно, её шанс на спасение. Очнувшись, она боялась взглянуть на табло с очками, и спросила у Вики.

— У Добрыни на табло уже двести пятьдесят очков, — ответила ей подруга.

— Что за?!. — Маша подорвалась с лавки и обернулась. — Сколько я проспала? Как у него баллы так быстро набежали? — её взгляд упал на цифры, которые только росли.

— Ты проспала четыре часа, — зевнула Виктория. — И не забудь: силовики могут усложнять себе задачу, добавляя артефактные пояса. За это им дают дополнительные очки.

Маша не поверила своим глазам, и попросила Викторию ущипнуть её.

— Ай! — взвизгнула она тут же.

— Сама попросила, — Вика пожала плечами.

Теперь обе не сводили глаз с табло. Часы тикали, а цифры всё ползли вверх.

— Да сколько можно⁈ — возмущалась Маша спустя ещё шесть часов. — У него уже две тысячи пятьсот очков, он обогнал первого! Может, табло сломалось? Как он вообще так долго умудряется висеть?

— Без понятия, — Виктория пожала плечами. — Как только выйдет оттуда — спросим.

Едва она это сказала, как из зала вышел однокурсник — Никита Толстосумов, направляясь прямо к ним.

— Маш, пожалуйста, убей своего брата, а? — простонал он усталым голосом. — Мы все уже поняли, что он победил. Пусть заканчивает: ведь нас не отпустят отсюда, пока все не пройдут испытание.

Сказать ей было нечего. Оставалось только ждать и надеяться на чудо. Добрыня же распахнул двери лишь к полуночи, набрав при этом почти три тысячи пятьсот очков.

— Маша, смотри! Он идёт! Пошли навстречу! — радостно вскрикнула Вика и подтолкнула подругу локтем.

Но Маша, увидев цифры на табло, коварно усмехнулась и покачала головой: