Мастер Гравитации 3

Он едва не подпрыгивал на месте, и я понял, что остановить его уже невозможно. Придётся выслушать очередной поток бреда. Хотя мне и без него было невесело: снаружи я казался безмятежным, но внутри всё кипело. Недавно Распутин дозвонился и сообщил кое-что любопытное.

Оказывается, отец Гриши уже знает о нашем семейном «секретике». Но Распутин поспешил успокоить меня: они подняли все свои архивы и выяснили, что никто из Распутиных в должниках у нас не числился.

Что ж, хоть на том спасибо. Теперь мы с Гришей можем продолжать дружить как прежде, если, конечно, меня не прихлопнут. Ведь информация уже разлетелась слишком далеко, и я даже не представляю, когда все должники полезут из своих щелей, как тараканы, и накинутся на меня скопом. Однако что-то подсказывает мне, что их хитиновые панцири не выдержат моего натиска, так что я уже прикидываю, какой ход сделать дальше.

— Так вот, короче, представьте, граф, вы же читали какую-нибудь классику, где влюблённые выпивают яд, чтобы встретиться в ином мире? — вывел меня из мыслей задорный голос Кузьмы.

— Я не помню, но примерно понимаю, о чём ты. Только к чему мне эти сопливые сцены из классики? — я мотнул головой и проморгался.

— А к тому, что они могут быть очень даже смешными! Я вот у себя в голове выдумал совсем иную ситуацию. Только представьте, как разорвёт пукан у дам… Ой, то есть как они вознегодуют, читая свои дамские романы, когда драматичные сцены станут до смеха комичными!

— Допустим, мне глубоко насрать на то, как разочаруются любительницы женских романов, — я прищурился и посмотрел на него. — Теперь ты оставишь меня одного?

— Что? Я вас даже на полшишечки не заинтриговал, граф? — Кузьма не сдавался.

— Мы с тобой вроде как не на ток-шоу про блудниц и алкашей, чтобы использовать такие выражения, — я закатил глаза.

И только я хотел вышвырнуть его из палатки, как он быстро затараторил: слова вылетали из него как пули, и я изо всех сил пытался уворачиваться от них, чтобы моя кукушка не поехала.

— Короче, представьте: какой-нибудь типок из романа, допустим, Ромео, съедает пирожки — самые обычные пирожки. Но он не знает, что пирожки отравлены его злейшим врагом, и умирает на месте. Всё это видит его возлюбленная, допустим, Анжелика. И эта Анжелика хочет отправиться вслед за Ромео, но ей приходится жевать пирожки с капустой, чтобы умереть. Она вся такая, в красивом платье, со слезами на глазах, с остервенением ест эти пирожки, чтобы встретить возлюбленного в том мире. Это ведь портит всю романтичность момента! Просто умора!

Выслушав его, я засунул руки в карманы брюк и, опустив голову, приблизился к рядовому.

— Слушай, Кузьма, ты бы в лазарет сходил, а? — подняв голову, я посмотрел ему прямо в глаза.

— Зачем, граф? Ведь я не ранен, — улыбка так и не сползала с его лица.

— Ну, не знаю, чтобы мозги твои проверили, на всякий случай. Тесты какие-нибудь пройти, картинки там поразгадывать, — посоветовал я ему.

— Граф, так у меня нет мозгов, — Кузьма сам рассмеялся над своими словами и хлопнул себя по ляжке рукой.

— Оно и видно, поэтому я тебя и отправляю в лазарет, чтобы тебе их установили. Но только смотри, чтобы не мозги какого-нибудь мёртвого саксонца, а то нам лазутчик в рядах не нужен, — похлопал я его по плечу и вышел из палатки.

Солнце беспощадно палило, слепя глаза, и то тут, то там мелькали редкие фигуры солдат, покуривающих — кто папиросу, кто трубку. Погружённый в свои мысли, я бродил по лагерю, наблюдая за привычной суетой подготовки к предстоящим дуэлям. Шелест доспехов и звон отточенных мечей вызывали у меня тихое возбуждение.

Мне до смерти наскучили дуэли с изнеженными аристократами, где важнее изысканные поклоны и тонкие намёки, чем настоящая доблесть. Хотелось чего-то большего, поинтереснее, посерьёзнее. Но где найти достойного противника?

Заметив поручика, хлебавшего воду из ковша, я подошёл к нему.

— Извините, — начал я с лёгкой улыбкой, — а не мог бы я принять участие в настоящем бою? Хочется испытать себя в поле, а не только играть в изящные танцы со шпагами. Или, может, вам известно что-то ещё о грядущих дуэлях?

Поручик поднял на меня глаза, в которых читалась смесь удивления и усталости.

— К сожалению, не могу вас порадовать, — ответил он, вздыхая. — Маркиз распорядился: никаких сражений для вас. Вы нужны ему здесь как представитель для участия в дуэлях.

Странно, он что, боится, что я поцарапаю его драгоценные пушки или, не дай бог, испачкаю мундир кровью не того оттенка? Хотя, в моём случае, скорее порву мундир.

Мне стало немного тоскливо от этих слов. Я потер затылок и с притворной беззаботностью заметил:

— Что ж, если вдруг сверху кто-то передумает и решит пустить аристократов в настоящий бой, не забудьте меня позвать. Обещаю быть осторожным и не разбрызгивать чужие внутренности на ваших шикарных лошадей.