Мастер Гравитации 2

Вокруг нас сновали люди, захваченные утренней суетой: спешили кто куда — на работу, на учёбу, на рынок. Вдруг мой телефон зазвонил. Пока Маша жевала сэндвич на ходу, я взглянул на экран и заметил, что номер скрыт.

Интересно, как кто-то умудряется звонить со скрытого номера в Империи? Это же запрещено… Значит, звонивший либо полный идиот, либо очень влиятельный идиот. А может, просто рискованный тип, и меня ждёт увлекательный разговор.

Я ответил на звонок, и услышал голос — холодный и безэмоциональный:

— Снайпер был всего лишь предупреждением, поэтому мы хотим с тобой поговорить.

— Если это было предупреждением, то ваши снайперы стреляют хуже первокурсников на экзаменах по меткости. Они промахнулись этажом ниже, — усмехнулся я, стараясь говорить вполголоса, чтобы мелкая не услышала. Благо, шум городских улиц и рёв моторов заглушали мой голос.

— Я повторяю, это было намеренно, в целях предупреждения, — сухо ответил голос. — Нам всё равно, насколько сильны или влиятельны Агафоновы.

Я знал, что он блефует, и весь этот трёп — пустая показуха. Они изначально не собирались стрелять по Агафоновым.

— Мы хотим сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Предлагаем встретиться сегодня, — продолжил этот наглец.

— Знаете, я не настолько глуп, чтобы прийти на встречу с людьми, которые стреляют по отелям. Вы, верно, перепутали меня с кем-то другим, — ответил я с явным сарказмом.

— Не бойся, мы не причиним тебе вреда. Встреча будет в городе, в кафе «Серый кот». Через полчаса. Мы будем ждать.

Ясен пень, что всё это сущий бред и дешёвая бутафория — да что угодно, но только не то, во что стоит верить. Любой другой решил бы, что я сошёл с ума, но я действительно с большой радостью отправлюсь туда. Правда, не для заключения каких-то сделок — по стопам отца идти, это самоубийство. Главное, чтобы они не догадались, что эта встреча нужна мне самому, и что меня она ни капли не пугает.

— Как понимаю, выбора у меня нет, — вздохнул я в трубку. — Ладно, я приду, — пообещал и нажал на отбой.

Маша, конечно, тут же спросила, с кем я трепался, но я сослался на Распутина. В общем, я проводил её до дверей академии и, убедившись, что она в безопасности, сам незаметно ускользнул прочь на встречу, которая должна была состояться в кафе почти в самом сердце города.

Город тем временем оживал всё больше: люди спешили по своим делам, машины гудели на дорогах, воздух наполняли ароматы свежесваренного кофе и тёплой выпечки. Я шагал по улице, наблюдая за прохожими, засунув руки в карманы.

Вот уличный музыкант с энтузиазмом выводит мелодию на скрипке, у кинотеатра шумная компания подростков-прогульщиков обсуждает новый фильм, а на углу старушка кормит голубей, которые, казалось, были её единственными друзьями. Но, приближаясь к «Серому коту», я начал пристальнее изучать окружающую обстановку… Дело привычки, как-никак.

Тем временем внутри кафе

Харитон, как всегда элегантно одетый в безупречно сшитый костюм из дорогой ткани глубокого винного оттенка, сидел за угловым столиком небольшого уютного кафе в центре города. Узкие серые глаза его холодно пробегали по залу, не упуская ни одной детали. Он выбрал место, откуда можно было наблюдать за входом и одновременно оставаться в тени. Аккуратная борода с легкой проседью придавала ему вид мудрого философа, хотя те, кто знал его ближе, понимали, что мудрость эта носила иной, более опасный характер.

Над столом мягко светила лампа с абажуром из тёмного шёлка, отбрасывая тёплый золотистый свет на полированную столешницу из тёмного дерева. В кафе звучала тихая джазовая мелодия, плавно окутывая пространство незримыми нитями меланхолии и создавая иллюзию спокойствия, которую разрушало напряжение, витающее вокруг Харитона и его спутников.

Рядом с ним сидели двое его личных телохранителей — Геннадий и Степан. Геннадий был высоким и широкоплечим, с гладко бритой головой и цепким взглядом человека, привыкшего решать проблемы силой. Его руки, покрытые бледными рубцами, говорили о долгой истории схваток. Степан, напротив, выглядел тише: среднего роста, с бесцветными глазами, лишёнными эмоций, и неприметными чертами лица. Но от него веяло скрытой опасностью, словно от хищника, затаившегося в зарослях и готового в любой момент броситься. Оба они с сомнением переглядывались, время от времени бросая беспокойные взгляды на часы.

— Думаешь, он придёт? — спросил Геннадий, проводя пальцами по глубокому шраму на подбородке — немому свидетельству прежних стычек.

Харитон Борисович не спешил отвечать. Он медленно поднял изящную фарфоровую чашку с тонким узором по краю, сделал небольшой глоток обжигающего напитка и, отставив её на блюдце, посмотрел на своих подручных с лёгкой улыбкой.

— Придёт! — уверенно сказал он. — Как говорил один умный человек: «Страх перед потерей стимулирует на действия лучше, чем жажда прибыли».

Степан хмыкнул, скрестив руки на груди.

— Но ведь сестру его валить и так никто не собирался.