Мастер Гравитации 2

— Да брось ты, мнительная какая. Всем, скорее всего, интересно, чего нас Радугины преследуют. А я вот вообще только об еде думаю. Учись у меня, — отшутился я, хотя на деле еда была реально в приоритете.

Радугины далеко, а буфет вот он, под носом. Задача предельно проста: прорваться к салату в перерыв. Пусть говорят, что майонез вреден, но мой желудок и гвозди переварит.

После пары по трансфигурации я, само собой, сорвался прямиком в буфет. Народ расступался передо мной, как море перед Моисеем. Может, сравнение и не в тему, но никто не спешил попасть мне под ноги — мало ли, вдруг я голодный и опасный?

Так что я урвал кучу порций оливье! Чувствовал себя героем эпического блокбастера, который, преодолев все преграды, нашёл свой Святой Грааль. Только в моём случае это был тазик с оливье.

Буфетчица лишь головой покачала, когда я швырнул деньги на прилавок. А я, недолго думая, уничтожил все эти порции на глазах у сестры, которая только морщилась от моего аппетита, сравнимого с чёрной дырой. Затем мы помчались на пару к Маргоше Великой.

Зная её усыпляющий голос, я сразу занял место на последней парте: думал, хоть высплюсь. Но не успел закрыть глаза, как вижу — ледяной шарик летит прямо в лоб. У Полторашки Сергеевны, видать, зевать на паре — уже преступление.

Но я лениво поднял руку и поймал ледяной шарик. Даже не прицеливаясь, швырнул его в открытое окно и подмигнул преподу.

— Маргарита Великая, достаточно ли этого, чтобы убедить вас, что я не сплю? — ухмыльнулся я, наблюдая, как её лицо меняет оттенки от удивления до раздражения.

Она ахнула, потом охнула и так стукнула указкой по столу, что мелки подпрыгнули.

— Добрынин, к доске! — её глаза за очками заморгали. — Будешь лекцию вместо меня вести! Как тебе такая честь? — Сергеевна оскалилась так, будто только что поймала меня в ловушку.

Ну, я и пошёл. Пол-лекции за неё оттарабанил: что-то знал, что-то на ходу придумал. Правда, местами так отжигал, что одногруппники то глаза выкатывали, то давились от смеха. Маргоша успокоилась, видимо, не ожидала такой прыти.

В конце занятия она сама задремала, убаюканная моим монотонным бубнением. Теперь на своей шкуре почувствовала, каково это — спать на её парах. Ха!

Я тихонько сфоткал её спящей и подумал: «Потом покажу и спрошу: что ж вы, Маргарита Великая, на лекциях носом клюёте? Какой пример подаёте студентам?» Хотя, может, идея так себе… А то ещё выпустит в меня айсберг со злости.

После её занятия студенты уже меньше шептались про завод Радугиных и больше обсуждали, как Сергеевна задремала, и как я вёл лекцию с видом мученика. Ясное дело, что вид у меня был паршивый: остальные-то дрыхли, кроме сестрёнки, пары ботанов и того странного типа в подтяжках, который всё записывал, словно мы на важной конференции.

Но ничего, позже наверстаю сон, благо возможности у меня всегда находятся. Главное, что Маша к концу занятий тоже расслабилась: перестала думать о ночных приключениях и утренних новостях по телеку. И прекрасно: пусть считает, что Радугиных настигла карма. А то, что эта карма ходит в моём лице, знать ей пока необязательно.

Отсидел я все эти лекции, как узник на каторге, и жутко проголодался. Но тут возникла новая проблема: тот проказливый суслик — та ещё сволочь — вынес из моей комнаты всю еду.

Если встречу его, припугну как следует. Со мной шутки плохи: будешь воровать еду — рискуешь остаться без хвоста. Хотя бить мелкого грызуна — не мой стиль: зверюшка безобидная, хоть и вредная. Придётся придумать другой план, как его проучить. Может, подложить ему в орехи острого перца? Кто знает, вдруг сработает.

Иду, живо думаю: заказать доставку или через тайный портал до ближайшей кафешки метнуться? Жрать охота до безумия… В животе уже целый хор поёт.

— Добрынин, стой! — раздался резкий голос позади.

Оборачиваюсь, а там мужичок в очках и чёрном костюме меня окликает. Где я этого типа видел? А, точно: при поступлении в академию он всегда маячил рядом с директрисой. Видимо, какой-то её верный пёс… то есть, помощник.

— В чём дело? Занятия закончились, хотелось бы своими делами заняться, — говорю, а мой желудок поддакивает урчанием. Ещё чуть-чуть, и он начнёт за меня переговоры вести.

— Вас ждут в кабинете Магнолии Онегиной, — сухо сообщил он, жестом указывая направление.

Ну, тут и ежу понятно, о чём директриса побеседовать хочет: всё-таки на меня покушение в ресторане было. Думал, что это утром произойдёт, но, видимо, она решила не отвлекать меня от важных научных изысканий.

Побрёл я за этим безымянным чиновником. Всех этих клерков из администрации запоминать — дело неблагодарное. Они, как призраки: появляются внезапно, исчезают бесследно, да и личности у них соответствующие — призрачные.

Он в кабинет заходить не стал, просто проводил до дверей и умчался по своим делам. А я, пытаясь отогнать от себя образы сочного стейка и хрустящего бекона, вошёл внутрь.

Иду, а перед глазами всё равно дорога из фастфуда стелется. Эх, жизнь…