Мастер големов

Прошло десять минут, но деревенские как вымерли. Даже движение за стенами исчезло, видимо, оценили скорострельность големов, и хоть и обозвали их старыми, но рисковать и подставляться под выстрелы не собираются. Да и обидно, видать, потерять голову по вине невзрачного голема.

— Ну, посмотрим, как отреагируют на это… Первый, выстрели гарпуном по воротам!

Первый снаряд с рунами усиления пробил магическую защиту на воротах, но сил повредить их уже не хватило, гарпун несильно тюкнулся, выломал солидную щепу и упал на утоптанную землю. Через минуту метром левее ударил новый, и на этот раз, ослабленные предыдущим выстрелом, амулеты не смогли полностью спасти ворота: две толстые плахи с громким треском переломились.

— Забе́гали, — злорадно произнес Рефд, когда на стенах возникла суета. — Ломать до конца станешь, Кост? Ворота только? Или еще и стены?

— Пока ворота, а там посмотрим.

К наконечнику третьего гарпуна Костя прикрепил зажигательную гранату, самую мощную из своего арсенала, с крошечным (такие были встроены в «крысоловов») кристаллом-накопителем. Пока прилаживал, из деревни прилетело несколько стрел, но все они безвредно ткнулись в землю в нескольких метрах от големов.

Третий выстрел снес одну створку ворот, покорежил вторую и поджег стену. Четвертый разнес в щепки навес на ближайшей вышке, пятый и шестой оставили в частоколе две внушительные дыры.

— На этом остановимся, посмотрим, что они предпримут, вполне хватит за тот пяток стрел, что по нам пустили сейчас, — сказал Костя, потом махнул в сторону дилижанса. — Давай, Рефд, доставай стол и стулья, и приготовь перекусить, а я пока присмотрю за этими свободолюбцами.

Подзорная труба с четырехкратным увеличением приблизила частокол. Можно было рассмотреть сквозь щели и дыры в нем, как суетятся местные жители в деревне. Изнутри, перекидывая через верх, попытались забросать огонь землей и залить водой, но пламя уже хорошо вгрызлось в древесину и только продолжало захватывать еще большую площадь. Видимо, решив рискнуть, пока наступила тишина в обстреле, из ворот выскочили трое мужиков с большими деревянными бадьями с водой, которую они выплеснули на огонь и тут же скрылись под защитой стен. Через минуту появились вновь, окатили очередной порцией воды горящие стены и опять задали стрекача.

— Кост, я все приготовил, — оторвал землянина от наблюдения Рефд. На раскладном плетенном из тростника столике Костин помощник разложил тарелки с копченым мясом и рыбой, овощи, сыр, острое вяленое мясо и большую бутылку с красным вином.

Костя с Рефдом успели перекусить и выпить по кружке вина, когда из бывших ворот вышли двое — высокий мужчина лет сорока и молодой паренек, которому вряд ли исполнилось больше восемнадцати. Деревенские были одеты согласно сезону, без оружия и брони. Шли медленно, то ли преисполненные важности, то ли ноги едва шевелились от страха.

Остановилась парочка в нескольких метрах от големов, рядом со стрелами, не долетевшими до Костиной «ставки».

— Добрый день, ваша милость, — вежливо, но без подобострастия произнес мужик, потом толкнул мальчишку, который пролепетал что-то похожее на приветствие. Голос был знакомым, этот же и отправлял Костю восвояси (но не первый истеричный), полагаясь на крепость стен и силу амулетов.

— Лучше поздно, чем никогда, — произнес себе под нос Костя, подразумевая вежливые слова, которых не было при разговоре с деревенскими у ворот полчаса назад. Желать что-либо не стал, вместо этого махнул рукой, подзывая к себе.

Рефд, вскочивший со стула, когда деревенские приблизились, тут же зашел к ним за спину, что не прибавило им хорошего настроения. А мелкий так и вовсе побелел, как мелованная бумага.

— Кто вы? С чем пришли?

— Я староста этой деревни, Юрбиком меня кличут. Это мой сын Смарин.

— Зачем его взял, Юрбик, а ну как я тебя сейчас казню вместе с ним?

Собеседник вздрогнул, Смарин уже не побледнел — позеленел, а губы приобрели фиолетовый цвет, как у замерзающего.

— На то воля богов будет, значит. Я подвел всех, кто доверился мне, потому и ответ сам должен держать. Сын у меня один, без меня пропадет, и по старым законам должен разделить вину со мною.

— А тот крикун? Который поносил графиню и меня, где он?, — поинтересовался Костя.

— Романик… в деревне он, ранен. Ребра поломало бревном отлетевшим, — хмуро произнес староста. — За его слова я отвечу, с моего указания он речи вел.

— А почему вообще решили пойти наперекор?

— Привыкли к воле, да и последний наш господин никогда не навещал, только стражников с мытарем видели. А тут вы сами и один, почитай…