Мастер дымных колец

Варфоломеев качнулся и схватил Караулова за грудки. Ему не понравилось, что этот человек употребляет имя отца. И еще, страшная мысль прояснила сознание, он даже чуть вслух ее не произнес, но вовремя остановился. На минуту рука ослабла, и тут же Караулов вырвался, на ходу поправляя галстук.

— Фу, Сергей Петрович, нехорошо, костюм вот помяли. Вот так расплата, вот так встреча друзей. Нет, лгу, не друзей, но все ж таки столько пережито совместного, дорогого…

— Прохвост — про…

— Да, я, конечно, прохвост, — Караулов вдруг переменился. — Я, конечно, прохвост. Да этот прохвост, пока вы там, извиняюсь, в Чермашню летали, ночи не спал…

— Чермашню? — протянул Варфоломеев.

Караулов нагло ухмыльнулся.

— Да что мы будем считаться! Я-то никому не скажу, будьте покойны, Сергей Петрович. Что там, в конце концов, городишко, городишко дрянь был. Так, пунктик, даром что населенный, теперь же вон как вышло! А? А я ведь подозревал, ну согласитесь, я первый признал вас, ибо сам видел — Бездна! Там ведь и жизнь моя прошлая и будущая промелькнула. Такая силища, а? Такой механизм! Вы ж только кнопочку нажали, а что произошло? Сколько предметов преобразилось! Удовольствие. — Караулов потихоньку овладевал ситуацией, а Варфоломеев все больше и больше жалел, что вытащил Васю из клетки. — Так что время экспериментов прошло, пора и за дело браться.

— Хватит, я не желаю ни о чем с вами говорить.

— Э, нет, дорогой руководитель, поздно, поздно отмежевываться. Караулов захромал туда-сюда по кухне. — Куда ж вы без меня теперь? Вот, хотя бы, где жить будете?

Варфоломеев заинтересовался.

— Да, да. Вы думаете, просто было квартирку-то отстоять за покойным постояльцем?

— Как за покойным?

— Да вы что же думаете, вас в институте ждут не дождутся? Трагически погиб, — после небольшой, но многозначительной паузы изрек Караулов, — при выполнении служебного долга. Так и написали. Во время опытов оборонного значения. Ну, там ребята толковые, не беспокойтесь, доведут задуманное, не об этом думать надо…

— Но как же квартиру не отобрали? — искренне поразился хозяин.

Караулов расплылся и поправил депутатский значок.

— Настоял, ваш покорный слуга, решением райисполкома настоял на учреждении музея-квартиры славного изобретателя. Вот пока только экспонатов маловато. — Караулов, извиняясь, обнял окружающее пространство руками. — Хозяин жил скромно.

Варфоломеев трезвел на глазах. Для ясности он еще выпил рюмку.

— Вот такие пироги. Нет теперь Сергеева, один вы и остались. Я только удивляюсь, до чего удобно псевдоним иметь. Вы ж как бы и не он. Я и сам уже подумываю, найти только не могу, мозги дырявые. Может, поможете, а? Караулов подождал. — Может, речкой какой назваться или полем, а лучше еще — химическим сплавом, а?

— Зачем вам?

— Пригодится, обязательно пригодится. Вон даже Чирвякин, и тот имеет, а я что, хуже? — Караулов почти обиделся. — Вы ж сами говорили, конспирация. И то сказать, органы не дремлют, надо спешить. Может, завтра и соберемся?

— Куда?

— Как куда, в столицу, конечно, в белокаменную. Конфетки-бараночки… — оперным голосом затянул Караулов.

И здесь Варфоломеев с размаху ударил по столу, как это любил делать Афанасич. С грохотом и звоном покатились хрустальные рюмки, бутылка, правда, устояла, а вот Караулов с испугу уткнулся в буфет. В дверях появился перепуганный Марий Иванович.

— Вон! — крикнул Варфоломеев, не замечая соседа.

— Ладно, ладно, сейчас уйду. — Караулов поднял с пола обломанную хрустальную ножку. — Музейный инвентарь портите. Ну, я ж ничего, ладно, спишем, — Караулов попятился задом, потом остановился и неожиданно, может быть, впервые, перешел в наступление.