Мастер боя

— Ну и ладно, — оборвал его Егорыч. — А ты парень вроде не фраер и не лох. Вписываешься на хату авторитетно. Видно, что под шконкой ночевать не станешь... Сабитовна, забирай-ка болезного, а мы пойдем, чайку попьем.

— Нчего мня тропить. Без тбя знаю, что длать, — отмахнулась женщина, изучая направление. — Все, свбодны, бздельники. Вам бы тлько чфир пить, урки.

Она оглянулась на решетчатую дверь, откуда пришла и через которую просматривался пустой длинный коридор с закрытыми дверями по всей его длине. Дернув за ручку и убедившись, что она заперта, Флюра Сабитовна, как назвал ее Егорыч, повернулась и потянула больного за рукав:

— Шгай за мной...

Коридор за глухой металлической дверью, захлопнувшейся за спиной Петра, мало чем отличался от левого коридора, который он разглядел через решетку двери. Был только немного покороче, и в его торце на журнальном столике стоял телевизор и напротив стояли два кресла. В одном сидел уже знакомый охранник из двух, явившихся на помощь собрату. Второй почти сразу вынырнул на шум из двери посередине коридора. Он бросил взгляд на вошедших и доложил через плечо в комнату:

— Соседа вам доставили, Павел Иванович.

— В натуре, договаривались же с Сергеичем, что будет все тихо, без шизы за стенкой. В психушке и той — сплошь бардак! Даже за бабки покоя нет!

Вслед за охранником из дверей показался огромный человек с блестящей бритой наголо головой, в оливковом спортивном костюме «Пума» и сланцах.

— Сабитовна, ну в чем дело? Договаривались же...

— Нчего не знаю. Нправление в крантин, а он у нас одн и в этом крле, — промурлыкала Флюра Сабитовна, ковыляя мимо.

Человек в «Пуме» скрылся за дверью. Петру, остановившемуся у двери, обитой оцинкованным железом — наверное, той самой «жестянкой», про которую упоминал Егорыч, был слышен разговор по телефону.

— Илья Сергеевич, Бурлаков беспокоит... Ну конечно, вы же говорили — один, все условия... Что, не псих? Амнезия... А это что за птица такая? А-а-а, понял. То есть дали парню по башке, у него память и вышибло... Не покусает, значит. Ну ладно, раз так. Мой вопрос как?.. Движется... Надоело безделье до чертиков... Ну все, до свидания, Илья Сергеевич.

Флюра Сабитовна открыла дверь и посторонилась, пропуская Петра внутрь. Однако им пришлось задержаться на короткое время, выслушивая отповедь огромного человека, опять появившегося в коридоре:

— Эй, псих, чтобы вел себя, как мышка в норушке. Услышу шорох или, не приведи господь, храп ночью, удавлю, как Ромео Дездемону. Понял, урод?

Неизвестно, из каких глубин памяти Петра всплыл этот жест. Он безразлично пожал плечами, потом сжал руку в кулак, выпрямил средний палец и показал его здоровяку.

Отвешенная чуть ниже золотой полукилограммовой нагрудной цепи челюсть была последнее, что увидел Петр, заталкиваемый легоньким кулачком Флюры Сабитовны в карантинный отсек. Из-за металла захлопнувшейся двери он услышал отчаянный рев оскорбленного пумоносителя, схожий с гудом курьерского поезда на выходе из туннеля — глухой и утробный, и удары в дверь, так что косяки заиграли волной. Петр понял, что друзей в этом богоугодном заведении он не завел, а вот врагов, похоже, уже наработал. На это и времени, и ума беспамятно-амнезийного вполне хватило. Как-то само собой все вышло.

— Зчем здираешь людей? — забавно насупив брови, спросила Флюра Сабитовна.

— Не я задираю, они сами задираются, — пожал плечами Петр. — Что он ко мне пристает?

— Ему по жзни ко всем прставать надо, птому что он бндит, — знающе сообщила женщина. — А ты бы прмолчал, нчего бы с тбой не случилось, не скис бы. И он на тбя не злился бы. Худой он чловек, как чего плхого не вшло. Не пуганый ты, прень.

— Не знаю, пуганый или нет, не помню...

— Ну лдно, двай рсполагайся, — безнадежно махнула рукой женщина. — Вот твоя крвать, вот умвальник. Кушать тбе прнесут. Лжись да отдхай. Что-то ндолго тебя в крантин определили — аж на две вдели.

Глава 6 Тест для дауна

Флюра Сабитовна, старшая медсестра отделения, в которое определили Петра, заходила в этот день еще несколько раз. Сначала она сопровождала санитарку, принесшую ужин, попозже сделала укол, а перед сном принесла какие-то таблетки. Сказала, что и то и другое — «не для лчения, а укрпляще». Она дежурила в эту ночь.

Петру, несмотря на видимую неразговорчивость хозяйки отделения и трудности с гласными, все же удалось расшевелить ее и получить скудные познания о людях, заинтересовавших его и, судя по реакции, заинтересовавшихся и им самим.

Про санитара Егорыча женщина высказалась резко, однако в голосе ее Петр уловил уважение к этому человеку. При всей недосказанности можно было понять, что Егорыч не один десяток лет провел в зоне и сейчас вроде бы находился в завязке. Хоть и работает он простым санитаром, однако уважение имеет не только у работников психдиспансера, но и у серьезных посетителей.