Мастер Альба

В коридоре послышался шум многочисленных шагов, и в тир вошли и старый монах, и Филипп, и голубоглазая девушка, и некто Вьюн, и ещё кто-то, и невысокий, но благообразный молодой человек с очень приятным, почти женским голосом. С ними были двое несчастных из девятого зала, и их, пока Джек нерешительно кланялся, провели к дальней стене и привязали к столбам.

– Пари – попаду в левый глаз, – сообщил обладатель приятного голоса.

– Принимаю пари! – откликнулась девушка. – На живую добычу по указанию!

– Согласен! – ответствовал сладкоголосый.

Они все были шагах в пяти от Джека, болтали, смеялись, а он, повернувшись к столику, вперил невидящий взгляд в стойку с заряженными только что пистолетами. “Все звери здесь”, – думал он торопливо, – “все главные звери. Их шесть человек, а у меня пистолетов – двенадцать. В пяти шагах не попасть – невозможно. Положить их здесь в шесть выстрелов, потом освободить всех в девятом зале, вооружить… Можно, можно уничтожить проклятое место!”

Порох на полках был свежий, и курки взведены.

“Иначе – нельзя”, – сказал себе Джек и, взяв из стойки два пистолета, развернул их в сторону весёлой компании.

О! – сказал удивлённо Филипп. – Ты что это?

А Джек один пистолет направил ему прямо в грудь, а второй – в грудь того, кто стоял ближе, и нажал на курки. Грохот и дым наполнили тир, а Джек, бросив разряженные пистолеты на пол, стал выхватывать из стойки по одному – и, быстро прицеливаясь, стрелять.

Но, сделав шесть выстрелов, он обмер: все, в кого он стрелял, стояли и продолжали смеяться. “Не может быть!” – пронеслось у него в голове. “Порох надёжный, я же бил по мишеням. Пули, пули – сам вкатывал!” Вдруг на шею его пала и слегка затянулась верёвочная петля.

– А ты смелый! – сказал за спиной петленосец.

– Да, только глупый, – добавил Филипп, подходя к столу с пистолетами.

Он нажал невидимый рычажок – и картина с двумя дуэлянтами поднялась над столом, открыв сквозной проём в этой стене. Стало видно, что стол был не полукруглым – а полностью круглым, к тому же – вращающимся на оси. Филипп повернул – и стол, крутясь, привёз к нему стоящую на второй своей половине точно такую же стойку с точно такими же пистолетами.

– Вот – те, что ты зарядил, – сообщил Джеку Филипп и, взяв один пистолет, резко повернулся, вскинул руку и, почти не целясь, выстрелил по направлению к дальней стене.

Там, вдали, у столбов вздрогнул и сник один из привязанных. А Джеку уже вязали за спину руки – и он понимал, что любое сопротивление сейчас бессмысленно, так как петля надёжно, с точным расчётом то затягивалась, то ослабевала на шее.

– К Тэду его, – сказал гиду Филипп, и палка с петлёй повлекла Джека – точно так же, как рыжего слезливого мальчика.

“Не знал, что такая страшная будет смерть”, – думал Джек, двигаясь по коридорам. – “Прими, Господи, пострадавшую душу…”

Они пришли к знакомой двери, вошли в помещение, и от решётки долетело зловещее “хохх!” Но гид не стал подталкивать Джека к бледному людоеду. Усадив его на деревянную лавку, он связал ему ещё и ноги – и снял петлю.

– Посиди, – сказал он молчащему Джеку, – поживи ещё десять минут. Сейчас они постреляют – потом придут посмотреть. Ты всё-таки смельчак редкий. Откровенно скажу – Филиппу тебя даже жаль.

И вышел, замкнув за собой дверь.

– Хохх! – произнёс за решёткой гигантский скелет.

– Ты даже говорить-то по-человечески разучился, – заметил ему связанный Джек.

Скелет начал что-то неразборчиво бормотать, но Джек не слушал его. Он сполз на пол и, согнув ноги, протянул связанные в запястьях руки под коленями, переведя их со спины на живот. Потом торопливо сдвинул каблук и достал обломок бритвы. Сжал его в зубах и за пару минут срезал верёвки. Встал, распрямился. Походил по комнате, растирая запястья и щиколотки. Сжал бритву в пальцах, встал перед решёткой. Произнёс, задрав голову вверх:

– Не получилось убить тех зверей – так освобожу мир хоть от тебя. Сколько людей минует эта злая судьба!

Он медленно приблизился к клетке, и существо, радостно ухнув, вытянуло руки и вцепилось в него железными пальцами.

– Я так и думал, – прошептал Джек и, подняв бритву, резко и с силой ударил остриём по запястью громадной костлявой руки.

Взвизгнув негромко, Тэд отдёрнул руку и затряс ею, словно его укусила пойманная крыса. Но вторая рука продолжала держать Джека, и он, прошептав: “Молодец!”, – рассёк и второе запястье. Теперь Тэд уже визгливо орал, и как бы ответом ему послышались встревоженные голоса и скрежет ключа в замке. Дверь распахнулась – и через секунду прогремел выстрел. Тяжёлая пуля пробила Джеку грудь, сердце, спину и глухо ударила в камень противоположной стены. Переступив через упавшего кучера, Филипп бросился к решётке, зло бормоча:

– Ах, гад, какое имущество нам испортил!

Была стремительная суета, и Тэда ловили палкой с петлёй – чтобы связать и отдать доктору, и накладывали перетяжки на вены – но Джек ничего этого уже не видел. Он медленно шёл по длинному светлому коридору куда-то в невыразимо радостное, блаженное место, а сзади перекликались два призрачных голоса: