Мастер

Семен не составил серьезной поддержки, он только переводил взгляд с одного на другого и ждал, когда можно будет выпить. А поединок продолжался. И когда Сергей Сергеич уже изнемог, Мастер, видимо, решил, что достаточно, и спокойно произнес:

– Так сколько там? Говоришь, шестьдесят кусков?

– Шестьдесят тысяч рублей, – подтвердил Сергей Сергеич.

– Сберкасса?

– Некое стройуправление. Вернее, зарплата, – сказал Сергей Сергеич, оживляясь. – Сегодня зарплата заночует в управлении. Завтра ее раздадут. Такая у них специфика – все люди работают за городом. А их деньги, как правило, ночуют в сейфе бухгалтерии. Так сказать, ждут до утра.

– Покажешь где.

– Я знаю это место хорошо и... – заикнулся было Сергей Сергеич, а Семен поддакнул в голос.

– Точка, – оборвал Мастер. – Я сам посмотрю. Сегодня. Тогда и решу окончательно.

– Выезжаем через час, – быстро сориентировался Сергей Сергеич.

Он неожиданно обнаружил, что уже ненавидит Мастера. Тяжело и люто. И ему стало легче смотреть Мастеру в глаза. Все, что предстояло сделать потом, в конце задуманного, теперь упрощалось. Ненависть очищала от угрызений совести.

– Участвуют сколько? – спросил Мастер.

– Трое.

Сергей Сергеич описал жестом круг, заключающий в себе всех присутствующих.

– А знают?

– Только мы двое. Вы – третий.

– Смотри. Соврал – худо будет...

Сергей Сергеич промолчал. Если понадобится, сегодня он стерпит все.

– Условия, – сказал Мастер особенно жестко. – Мне – половина. Остальное делите сами. Иначе катитесь ко всем чертям!

Лицо у Семена стало обиженным. Глазами он позвал Сергея Сергеича в бой. Сергей Сергеич не придавал значения наглым претензиям Мастера. Он знал, чем кончится все это. Но, чтобы не возбуждать подозрений, сказал:

– Но...

– Значит, мы не договорились. – И Мастер поднялся.

Этого было достаточно. Сергей Сергеич согласился, стараясь на Семена не смотреть.

– А срок когда? – спросил Мастер, опускаясь на стул.

– Этой ночью.

– Значит, утром я на самолет, – сказал Мастер, прикидывая вслух.

«Поживем – увидим», – подумал Сергей Сергеич с иронией, теперь очередь была его.

– А ты деловой, – произнес Мастер чуть мягче.

Но и этого одобрения в силу своего нрава он отпустил всего лишь в сотых долях.

Только теперь он снял плащ и снес вместе с чемоданом наверх, в отведенные покои.

Это послужило сигналом для Семена. Он ожил и принялся хозяйничать за столом. Открыл банку с бычками в томате и нарезал колбасу перочинным ножом.

Сергей Сергеич отдыхал и машинально следил, как ловко летает нож над столом. Он сам выбрал в магазине этот нож для Семена. Из кучи самых безобидных даже с виду.

Мастер спустился и сказал:

– И еще одна формальность. Никто меня не должен видеть. Кроме вас, ни одна душа. Иначе какая сука...

Он не закончил и взялся за стакан, но все было понятно, он мог не продолжать. Интонация была красноречивей веских слов.

«По дороге прихвачу пистолет. На всякий случай. Как-нибудь на обратном пути», – решил Сергей Сергеич.

Этот пистолет ему подсунул один знакомый, для которого он вовсе не был обязан хранить такие опасные вещицы. Но тот подбросил и исчез. Куда уехал, оттуда не вернулся, очевидно. И теперь пистолет лежал за диваном, вызывая чувство тревоги. Попадется на глаза – и припишут черт знает какие черные мысли. Но сегодня наступил тот единственный случай, когда без пистолета, кажется, не обойтись.

Ели и пили молча. Семен пытался перевести этот деловой завтрак на рельсы заурядной пирушки, но Сергей Сергеич, давно не бравший ни капли в рот, покачал головой осуждающе. Мастер, тот был совсем непроницаем. Как будто сидел в скафандре. Закрыл все клапаны, оставил только один для пищи, и внешние звуки его не касались.

Когда Мастер, насытившись, встал из-за стола, это можно было истолковать как приказ к действию. Семен вопросительно взглянул на Сергея Сергеича, его рука с бутылкой замерла. Сергей Сергеич кивнул, и Семен с сожалением заткнул новую початую бутылку. До того как его извлекли из грязи, он был выпить горазд, этот легкомысленный парень. За ним приходилось присматривать, точно за проказливым мальчишкой.

Ему и сейчас что-то взбрело в голову. Он подмигнул в сторону Мастера и неожиданно затянул блатную песню из своего старого репертуара, запрещенного Сергеем Сергеичем. Что-то про окурочек с отпечатком помады. Вероятно, про такой же, что лежал на подоконнике.

– Сема, – одернул Сергей Сергеич.

Мастер, который уже поставил ногу на ступеньку, обернулся и сказал:

– Не те нынче песни. Пустые. Всю классику сочинили еще тогда. При нэпе. Теперь одна смехота.

Итак, в его бесстрастном голосе прибавился еще один оттенок – сожаление. Тоска по своей легендарной молодости.

Мастер отрезал эту порцию слов и поднялся наверх. Его шаги затопали над головой.

– Ничего себе. Старый бульдог, – сказал Семен.

– Сема, так нельзя о старших, – упрекнул Сергей Сергеич своего питомца чисто в воспитательных целях. На самом же деле его обрадовало отношение Семена к Мастеру. Втайне он побаивался, что матерый волк как-то повлияет на парня и ему придется иметь дело с двумя.