Мастер

— Жуткий мир, — произнес Курбский. — Не дай Бог, подобный коридор возникнет снова. Такого чародея следует сразу погубить.

— Может быть, — согласился Петр. — Но придет время, когда и здесь появятся такие же машины.

— Надеюсь, нескоро, — бросил Курбский. — В руках таких правителей, как Иван, это привело бы к гибели многих народов.

— Нескоро, — согласился Петр. — Но злобных правителей будет не меньше. Скажите, что вы думаете об Иване?

— Отважный воин, хитрый политик, но слишком подозрителен. Сразу после побега я послал ему письмо, где сказал, как он ошибается, губя верных слуг и отважных воинов. Завязалась целая переписка. Он шлет пространные письма, но смысл всегда один: царь холопов своих казнить и миловать всегда вправе. И ни слова о том, что же послужило причиной казней верных ему людей и разгула опричнины.

Петр знал переписку Курбского и Грозного почти наизусть, поэтому предпочел увести разговор в сторону.

— А как, на ваш взгляд, должен бы вести себя государь?

— Так же, — быстро ответил князь. — Только без казней верных подданных.

— То есть вы согласны с ограничением прав боярской думы и абсолютной властью царя?

— Конечно. Без этого сильное государство немыслимо. Бояре порвут его в клочья.

— Но в Петербурге же было не так, а страна процветала.

— Петербург есть Петербург, — пожал плечами Курбский. — Обычаи иные. Но, думаю, долго они не просуществуют. Вольности черни — гибель для государства. Хотя мы с Иваном всегда считали, что Северороссия должна встать под руку московского царя. Земля-то исконно русская, да богатая, да к морю выход, да сосед наш.

— Но народ там хочет жить под властью собственного правителя, — заметил Петр. — Да и от Руси эти земли отторгнуты более трехсот лет назад и под властью Москвы никогда не были.

Курбский посмотрел на собеседника, словно тот произнес какую-то непристойность.

— Ваш мир еще более странен, чем я думал, — произнес он. — Кто же спрашивает, чего хочет народ? Кто силен, чтобы захватить власть, тот и правит. Неужели в вашем мире хоть что-нибудь зависит от желаний черни?

— Иногда. И порой мне кажется, что именно по этой причине нам удается выжить, обладая столь страшным оружием.

— Будь трижды проклят чародей, открывший вход в ваш мир! — воскликнул Курбский. — Это страшная зараза. Миром должны править единовластные правители.

— Ну вот один вас чуть и не казнил, — произнес Петр.

— Он ошибся, ибо слишком подозрителен, — парировал Курбский. — Нужен мудрый царь, зорко различающий подлинную измену и действительно верных людей. Только при нем может процветать государство.

— Но ведь Древний Рим знавал республику, — начал Петр. — Да и нынешняя Англия с ее парламентом…

— Великий Рим понял никчемность республики и отдался под власть кесарей. А английские монархи, надеюсь, еще наведут порядок в своих землях, пока лавочники со своими вольностями не погубили их окончательно.

— Господин полковник! — выпалил подъехавший на рысях ординарец Оладьина. — Господин барон просит вас к себе.

— Что же, — негромко произнес Курбский, — до свидания. Вашу тайну я сохраню. Вижу, вы неплохо обжились в этом мире. Впрочем, если потребуется моя помощь — приходите.

Он пришпорил коня и умчался вперед.

…Около шатра главнокомандующего его встретил Оладьин, подхватил под руку, отвел в сторонку:

— Много новостей — и все хорошие.

— А именно?

— В Петербурге восстание, — быстро заговорил барон. — Народ вышел на улицы и потребовал от магистрата признать Вайсберга правителем до созыва Думы. Опричники попытались было всех разогнать, но гарнизон выступил и перебил их. Царь от Красного Села повернул на Новгород — понял, что приступом Петербурга не взять, а мы можем разгромить его под стенами, как князь Андрей короля Иоахима под Новгородом[15]. Столица ждет нового правителя и готова принять его при условии возвращения всех вольностей, предусмотренных уложением князя Андрея.

— Отлично! Значит, в столице мы имеем безусловную поддержку.

— Не столь уж безусловную, — охладил его радость Оладьин. — Стоит Вайсбергу объявить себя королем и отказаться от созыва Думы, и город закроет перед ним ворота.

— А что еще? Вы говорили о нескольких новостях…

— Эрик Шведский объявил, что поддержит Василия и вышлет ему на помощь экспедиционный корпус, — с удовлетворением произнес Оладьин.

— Значит, мы можем ехать в Лондон?

— Должны, и немедленно.

Глава 46 НА УХАБАХ

И снова карета подпрыгивала и тряслась на ухабах, выворачивая путешественников наизнанку. Только ухабы теперь были польские, а пассажиры именовались посольством светлейшего правителя Се-веророссии ко двору ее величества королевы Англии Елизаветы I. Это были государственный канцлер и наместник Эстляндии барон Оладьин и его советник — командир Эстляндского полка рыцарь Назаров.