Mass Effect: Возмездие

Он нашел тубу панацелина и щедро намазал им свои раны, чтобы снять боль и предотвратить заражение, стараясь, однако, избежать передозировки. Затем он вернулся в кресло пилота и открыл канал связи. Дисплей мигнул, и на нем возникло лицо Призрака.

— Все кончено? — спросил он.

— Грейсон мертв, — ответил Кай Ленг, — но я не смог забрать тело.

— Оно все еще на Омеге? — поинтересовался Призрак.

— Нет. В Академии Гриссома.

Несмотря на неожиданные новости, лицо Призрака оставалось бесстрастным.

— А что Сандерс и Андерсон?

— Там же. Оба живы.

— Я думаю, что тебе лучше лично доложить мне обо всем.

Пока Кай Ленг размышлял, выйдет ли он с этой встречи живым, Призрак добавил:

— Я знал, что ты справишься с этим заданием. Ты очень ценный сотрудник, — сказал он, будто прочитав мысли Кай Ленга. — «Церберу» повезло, что ты с нами.

— Почитаю за честь, — ответил Кай Ленг.

— Мы перебазировали станцию на новое место, — сообщил Призрак. — Я высылаю тебе координаты.

Коммуникационный канал издал звуковой сигнал, подтверждающий получение данных. Экран монитора погас, Призрак отключился.

Кай Ленг откинулся в кресле и выдохнул с облегчением.

Он заложил курс на станцию и включил автопилот, разгоняя корабль до скорости света. Взглянув на план полета, он заметил, что у него есть час до того, как ему придется вручную проводить шаттл через ретранслятор.

— Выключить свет, — сказал он, закрывая глаза, тогда как все огни в кабине начали гаснуть. — Разбудить меня через сорок минут.

В первый раз с тех пор, как все это началось, его тело могло по-настоящему отдохнуть. Он провалился в глубокий сон без сновидений.

***

С тех пор как Кай Ленг сбежал, прошло три дня. Раны Андерсона почти зажили. Сломанные ребра еще причиняли ему некоторые неудобства, и потребуется еще неделя до полного заживления сухожилий. Но он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы вернуться на Цитадель. Однако в первую очередь ему нужно было поговорить с Кали.

Он нашел ее там, где и ожидал. Она сидела у кровати Ника и развлекала выздоравливающего. За последние три дня она делила свое время между этой палатой, палатой Андерсона и сеансами физиотерапии, которые должны были вернуть чувствительность ее пальцам.

— Ну как ты, герой? — спросил Андерсон, входя в палату.

— Неплохо! — ответил Ник.

Когда Андерсон находился в палате, мальчик почти что не разговаривал. Это было неудивительно, он совершенно явно был влюблен в Кали. Когда они были вдвоем, все ее внимание было отдано Нику.

— Хорошо выглядишь, — сказала Кали, тепло улыбаясь Андерсону.

Краем глаза он отметил, как омрачилось лицо Ника, и ему пришлось сдерживаться, чтобы не улыбнуться из-за такой реакции мальчика.

«Забудь об этом, парень, — подумал он, — найди кого-нибудь своего возраста».

— Как твои пальцы? — спросил Андерсон.

— Как новые! — ответила Кали, растопырив пальцы и помахивая руками в воздухе. — Думаю, могла бы с завтрашнего дня брать уроки игры на фортепьяно.

— У меня есть для тебя другое предложение.

Она подняла бровь:

— Какое?

— Мы можем поговорить наедине?

— Я скоро вернусь, Ник, — сказала Кали, потрепав мальчика по руке и поднимаясь.

— Да пожалуйста, — пробормотал он, но, кажется, она этого не услышала.

Андерсон привел ее в соседнюю палату, которая как раз оказалась пуста.

— Прикрой дверь, — попросил он, когда они оказались внутри.

— Звучит многообещающе, — сказала он, повинуясь.

— Я поинтересовался у старых друзей из Альянса. Ни Кай Ленг, ни «Цербер» не объявлялись.

— Попрятались как тараканы, когда свет зажегся, — отметила Кали. — Думаешь, они будут нас искать?

— Сомневаюсь. Им это не выгодно. Кроме того, мы слишком крутые. Тараканы любят темные углы.

— Что думаешь делать дальше? — спросила она.

— Через несколько часов я отбываю на Цитадель, — сказал он ей. — Я забираю с собой тело Грейсона.

— Хочешь все-таки убедить Совет в существовании Жнецов?

— А ты как думаешь?

— Сомневаюсь, — сказала она. — Может быть то, чем он был, основывалось на технологиях Жнецов, но там везде следы «Цербера». И мы никогда не узнаем, кто или что контролировало его. Так что, скорее всего, они во всем обвинят Призрака.

— Может быть, Совет и не послушает меня. Но мне есть, к кому обратится — как внутри, так и за пределами Альянса. Мы не можем больше закрывать на все это глаза.

— Ты просишь моего разрешения на то, чтобы изучать его, — мягко произнесла она, осознав, чего он от нее хочет. — Вы хотите продолжать эксперименты с его телом. Разобрать его по кусочкам и выяснить все, что можно, о технологиях Жнецов.

— Это будет не то же самое, что делал с ним «Цербер». Я не одобряю их методов, но в одном они правы: Жнецы здесь. И мы должны найти способ противостоять им. Я обещаю тебе, что мы проявим уважение к его телу, — заверил он ее, — но есть кое-какие вещи, которые нам нужно узнать.

— Я понимаю, — все также мягко произнесла она.

— Но есть еще кое-что. Я хочу, чтобы ты отправилась со мной. Ты — самый выдающийся ученый Альянса. Если мы хотим понять, что происходит, без тебя не обойтись.

Он помолчал и продолжил:

— Ты нужна мне.

— Ты просишь меня уйти из проекта «Восхождение»?