Масоны и революция

Однако он тут же пишет, что Оболенский начинает свой рассказ о масонах с конца 1910 — начала 1911 г. и его свидетельство не подтверждает гипотезу о двух масонских движениях в 1906—1917 гг. Печатаемый отрывок также доказывает, что масоны не помышляли о мобилизации народа на восстание и не играли какой-то согласованной, единой роли после создания Временного правительства. «После перерыва в три четверти века (с момента запрета Александра I в 1822 г.), — начинает Оболенский свой рассказ,— русское масонство появилось вновь зимой 1910/11 года, я также стал масоном». Поскольку при вступлении дается клятва не разглашать ничего, то, хотя никаких специальных секретов он за шесть лет пребывания в масонах не узнал, тем не менее — из этикета — сообщит не о том, что было, а о том, чего не было. «Я чувствую даже обязанным,— поясняет свою позицию автор воспоминаний,— написать о том, чего не было, так как я хочу развеять некоторые легенды, которые прочно утвердились в довольно широких кругах. Я знаю, что не смогу убедить тех, которые не могут жить без веры в различные мистические оккультные силы, но я надеюсь, что хотя бы некоторые поверят в мои заявления».

После этой преамбулы Оболенский приступает к реализации своего обещания. «В русском масонстве,— подчеркивает автор,— я занимал достаточно влиятельную позицию: я был председателем одной из петербургских лож; регулярно избирался делегатом региональных и всероссийских съездов; на всероссийских съездах я три года подряд избирался одним из трех выборщиков Высшего совета, по первому требованию которых председатель ложи должен сообщить имена всех масонов; в течение двух лет я был членом Петербургского регионального совета и его секретарем, в качестве которого я был в контакте со всеми петербургскими ложами; наконец, в течение трех лет я был членом Высшего совета, который управлял всем русским масонством. Я пишу все это, чтобы было ясно, что в определенный период (с 1913 до конца 1916 г.) я был полностью информирован о всем, что происходило в глубинах русского масонства, и могу заявить с полной компетентностью как о том, что имело место, так и о том, чего не было».

Важность этого решительного заявления для историка совершенно очевидна. Перед нами свидетельство человека, который действительно все знал о русском масонстве в самый разгар его деятельности. В субъективной честности мемуариста в данном случае тоже нет никаких оснований для сомнений — в этом убеждает и его намерение не нарушать данную им клятву, хотя, как он сам признает, никаких роковых тайн у масонов не было.

Задавшись целью сообщить только то, чего не было, автор, конечно, не может ее реализовать, не сказав ряд существенных вещей и о том, что было. Так, из приведенного отрывка мы узнали, что масонская организация носила всероссийский характер, что она строилась по определенному организационному принципу (ложи, регионы, Высший совет), имела руководство, построенное по иерархическому принципу, делегировала своих представителей на регулярные региональные и всероссийские конгрессы, имела сеть лож (в частности, в Петербурге была не одна ложа, а несколько), и, наконец, расцвет ее деятельности падает на период, начиная по крайней мере с 1913 г.

Первым своим долгом Оболенский счел необходимым объявить несостоятельными две самые расхожие догмы черносотенных писаний о том, что заправляли масонами большевики и евреи. «Прежде всего, — пишет он, — я хочу опровергнуть весьма распространенное мнение о связях большевиков с масонами. В течение моих шести лет в масонстве только один партийный большевик был членом ложи, и он к тому же был так мало известен, что его имя не осталось у меня в памяти». Как мы помним, Кускова утверждала, что она знала двух «виднейших» большевиков, которые были масонами. «Преобладающее влияние евреев в масонстве, — продолжает Оболенский, — считается не вызывающим сомнений. Было даже принято называть масонство жидомасонством. Я не знаю, насколько многочисленны евреи в масонских ложах других стран. Но среди русских масонов периода перед революцией было мало евреев, хотя двери масонских лож были, конечно, открыты перед ними».