Масоны

- Друг любезный, ты безумствуешь! Любовь твоя ко мне совершенно ослепляет тебя!.. Сусанна никак уж не пойдет за меня!.. Я слишком стар для нее! - кричал Егор Егорыч.

- На это я вам ничего не стану отвечать, - возразил доктор, - а вы позвольте мне лучше позвать сюда gnadige Frau, и она будет с вами разговаривать.

- Позовите! - крикнул Егор Егорыч.

- Позовите сюда вниз жену мою! - крикнул вслед за тем доктор, высунув голову в коридор, около которого была комната горничных.

Там произошел небольшой шум, и послышалось, что кто-то побежал наверх. Gnadige Frau не заставила себя долго ждать и в весьма скором времени явилась в спальню Егора Егорыча.

- Gnadige Frau, - сразу же объявил он ей, - я жалуюсь вам на вашего мужа: он вызывает меня на безумнейшую глупость: он говорит, что я смело могу свататься к Сусанне!

- Мало, что можете, но вы должны это сделать, - отвечала gnadige Frau, хоть и с большим внутренним волнением, но все-таки ровным и тихим голосом.

- Но как же это? - воскликнул Егор Егорыч. - Я старик, человек неведомый для Сусанны, terra incognita [164]для нее... Я, наконец, явлюсь перед Сусанной - что хуже всего - ветреным и изменчивым стариком!

- Ни то, ни другое, ни третье! - начала ему возражать по пунктам gnadige Frau. - Вы еще вовсе не старик. Конечно, Людмила к вам была несколько ближе по возрасту, но, как я слышала, только года на два, а это разница, думаю, небольшая!

Против такого аргумента Егор Егорыч, без сомнения, ничего не мог возразить. Доктор же, сидевший с потупленною головой, в душе наслаждался умом своей gnadige Frau.

- А что если вы говорите, что вы terra incognita для Сусанны, то вы совершенно ошибаетесь: terra incognita вы всегда были для Людмилы, но Сусанна вас знает и понимает!

- И я это самое говорю, - подхватил доктор.

- Ты теперь помолчи! - остановила его gnadige Frau. - Я бы, Егор Егорыч, о Сусанне звука не позволила себе произнести, если бы я ее не узнала, как узнала в последнее время: это девушка религиозная, и религиозная в масонском смысле, потому что глубоко вас уважает, - скажу даже более того: она любит вас!

Глаза gnadige Frau при этом горели, мускулы в лице подергивало; несомненно, что она в эти минуты устраивала одно из самых серьезных дел, какое когда-либо предпринимала в жизни.

Егор Егорыч между тем молчал и впал в глубокое раздумье. Доктор хотел было заговорить, но gnadige Frau движением руки остановила его. Егор Егорыч вскоре опять поднял голову.

- Благодарю вас, друзья мои! - начал он с навернувшимися на глазах слезами. - Слова ваши так радостны и неожиданны для меня, что я не в состоянии даже ничего отвечать на них.

- Натурально!.. - произнесла gnadige Frau. - Пойдем! - прибавила она повелительно мужу.

Тот, с своей стороны, счел нужным повиноваться ей.

- Gnadige Frau, завтра или, еще лучше, послезавтра вы придите ко мне в эту мою комнату поутру! - воскликнул Егор Егорыч, когда Сверстовы уходили.

- Приду послезавтра, в десять часов утра, - ответила ему с точностью gnadige Frau.

Почти наверно можно сказать, что ни Егор Егорыч, ни gnadige Frau, ни доктор эту ночь не спали напролет, да не спала, кажется, и Сусанна, тревожимая раздававшимся шумом внизу.

Весь следующий день Егор Егорыч провел, запершись в своей комнате, и только к вечеру спросил чаю с хлебом и затем снова заперся. Вероятно, он этот день провел в умном делании, потому что сидел неподвижно на своем кресле и, держа свою руку под ложечкой, потом все более и более стал поднимать глаза к небу и, видимо, одушевлялся.

- Gnadige Frau, - начал он, когда та ровно в назначенный час вошла к нему, - вы были два раза замужем и были, как мне известно, оба раза счастливы; но... у вас не было такой разницы в летах!

- Я, Егор Егорыч, - начала gnadige Frau с торжественностью, - никогда не считала счастием равенство лет, а всегда его находила в согласии чувств и мнений с мужем, и с обоими мужьями у меня они были согласны, точно так же, как и взгляды Сусанны Николаевны согласны с вашими.

Егор Егорыч при этом опять застучал ногой.

- Хоть мне и совестно, что я обременю вас, однако прошу: переговорите вы с Сусанной Николаевной, о чем мы теперь с вами говорили! - сказал он.

- Переговорю, и переговорю с великим удовольствием! - отвечала gnadige Frau и хотела было уйти; но Егор Егорыч воскликнул:

- Gnadige Frau, еще одно слово!.. Если бы предложение мое почему-либо показалось Сусанне Николаевне странным, то вот отдайте ей это мое стихотворение, в котором я, кажется, понятно выразил свои стихийные стремления и, пожалуй, прорухи.

Gnadige Frau прочла поданное ей стихотворение и, значительно качнув головою, проговорила:

- Я понимаю вашу мысль!

Затем она недолго медлила и на другой же день, сойдясь с Сусанной в неосвещенной зале и начав ходить с ней, по обыкновению, под руку, заговорила:

- Третьего дня муж уезжал на практику и, как рассказывал мне, был у весьма интересного больного: вообразите, дворянин, статский советник и принадлежит к секте хлыстов!

- Что же это, секта какая-нибудь раскольничья? - сказала Сусанна.