Маслав

Разделенные на небольшие группы они сидели в окопах угрюмые и погруженные в себя. Только женщины и дети, оставшиеся во дворе, громко плакали. Все боялись мести со стороны рыцарей, проклинали своих и напевали потихоньку погребальные песни. И они все не могли понять, что означало это внезапное успокоение после вчерашней битвы, когда ослабевшее городище уже не могло бы защищаться...

Вчерашний шумный лагерь затих, и только иногда порыв ветра доносил в замок звуки рога или неясный гул, смешанный с шумом леса.

Но толпы черни не ушли совсем; лагерь расположился на опушке леса и, казалось, чего-то ждал. Сначала в замке думали, что ждут новых подкреплений, но они были вовсе не нужны для взятия городища, потому что и так осаждающих было более, чем достаточно.

Сам Потурга, еще вчера отказавшийся верить в чудо Божие и в возможность для Божьего могущества спасти осажденных - стоял в задумчивости и не знал сам чему все это приписать. Вчерашнее пророчество отца Гедеона пугало его, как угроза, и при одном воспоминании об этом, он чувствовал холод во всем теле.

- Вот теперь, - невольно вырвалось у Белины, - как раз бы пригодился этот хваленый Собек Спытковой.

Старый слуга, стоявший неподалеку у стены, усмехнулся и подошел с низким поклоном.

- Пусть только немного стемнеет, - сказал он, - и если все останется без перемены, то я спущусь с валов и поползу.

Но и к вечеру все оставалось попрежнему. В долине движение толпы черни еще усилилось. Во мраке из леса показался еще новый отряд, встреченный приветственными кликами, и присоединился к остальным.

Все, умевшие различать людей по одежде, уверяли, что это пруссаки, это подтверждал и Вшебор. Но другие стояли за поморян. Отряд этот расположился отдельно.

Повидимому, на сегодняшнюю ночь городищу ничего не угрожало. Расставив стражу на валах и у ворот, рыцари ушли в горницу на отдых.

Собек исчез с наступлением мрака.

В этот вечер не было ни споров, ни разговоров, все улеглись, где кто мог, счастливые одной возможностью забыться сном. Только стража менялась и одни вставали и шли на смену, другие приходили на отдых. В городище было так тихо, что делалось даже страшно. Женщинам то и дело казалось, что пожар и крик снова разбудил их, как в ту ночь.

Перед рассветом, когда старшие, которые не нуждаются в длительном сне, проснулись, а молодежь еще спала каменным сном, старый Собек неожиданно появился в горнице и принялся разводить потухающий огонь, потому что и ему надо было согреться.

Белина увидал его и поспешил подойти к нему.

- Это ты? - спросил он.

- Я сам, милостивый пан, как видите! Только вот весь испачкался, ползая по земле.

А какие вести принес?

- Да почти что никакие! - вздохнул смутившийся Собек. - Мне удалось подкрасться под самые палатки, но я ничего не мог разузнать. Повидимому, там ожидают какого-то неприятеля. Но кого? Откуда? - Невозможно узнать. Люди Маслава ходили по всему лагерю и всем говорили, что сюда тащился какой-то небольшой отряд, и что они его раздавят, как червяка. Со вчерашнего дня поят всех пивом, велено не бросать оружия и не ложиться, а держаться всем вместе...

Собек был, видимо, сконфужен и огорчен тем, что ему не удалась вылазка, и что он вернулся ни с чем. Его спросили, не говорят ли о городище.

- Они с нами совсем не считаются, - возразил старик. - Говорят, что возьмут, когда захотят и нисколько об этом не беспокоятся. Им теперь важно разбить неприятеля, которого они поджидают.

Посыпались догадки о том, кто бы мог быть этим неприятелем Маслава, избегавшего борьбы с чехами. И все сходились на том, что это, наверное, какая-нибудь часть уцелевшего польского рыцарства.

- Если это те, с которыми мы встретились, - заметил Вшебор, - и которых ведет старый Трепка, то мы выиграем только то, что прежде чем погибнем сами, увидим собственными глазами их поражение и гибель.

Запечалились рыцари при этих словах.

- Но не может быть, - прибавил, помолчав немного, Долива, - чтобы они решились идти с такими силами против всей черни.

- А если они ничего не знают и попадут в западню, а вся чернь бросится на них? - сказал Лясота.

Вшебор не сразу ответил.

- Оборони Боже, - промолвил он сумрачно. - Все это храбрые воины, знатнейшее рыцарство, но не может же один идти против ста или даже двухсот, - это возможно только в сказке. Как бы они не были храбры и хорошо вооружены, но, свалив десятерых, каждый из них в конце свалится и сам.

Невольный вздох вырвался из всех грудей.

- А разве Трепка собирался ехать именно в эту сторону? - спросил Вшебора.

- Да и не думал тоже! Напротив, когда я просил его об этом, он отказал мне.

- А кроме них, кто же это может быть? - спросил Лясота. - Мы о других не слышали и не знаем.

- Да ведь и о Трепке мы не имели никаких известий, - возразил Долива, - а он вот нашелся. Почему же и другим не придти сюда? Только трудно допустить, чтобы кто-нибудь шел, ничего не зная о Маславе или, зная о нем, вздумал бы помериться с ним силами. Посчитайте-ка, сколько этого народа пришло сюда?

- Да ведь это чернь? - сказал Белина.