Маскировкой седину не скроешь

При этих словах Люся мило улыбнулась и грациозно, точно фея из детского фильма-сказки, щелкнула пальцами.

– А он в данную минуту уверен, что мы сейчас делаем ноги из столицы… Поэтому на нашей стороне внезапность, – подвела итог Люся.

«А ведь она права!» – оценил решение девушки Рейн.

– Люся, вы очаровательное существо, – неожиданно перешел на «вы» эстонец. – Что ж… Я, как и вы, привык соблюдать все пункты контракта!

Все произошло в течение секунд четырех, никак не больше. «Огненный коридор» был позади, боевики Вовы-беспредельщика сами опешили от столь стремительного натиска. Двоих автоматчиков, стоявших за огненным коридором, Кузьма и Адмирал срезали огнем одновременно. Третьего, успевшего отпрыгнуть, догнала ушаковская очередь. Не снижая темпа, спецназовцы двигались вперед. Четвертый автоматчик чуть замешкался, Кузнецов сблизился с ним и, не расходуя понапрасну боекомплект, смел противника ударом ноги в корпус, ибо руки Кузьмы были заняты оружием. Ушаков, в свою очередь, сблизился с пятым. Тот оказался более подготовленным бойцом. Сумел отбить в сторону ствол ушаковского оружия и нанести ответный удар. Сергею удалось его блокировать, но он вынужден был отступить на полшага. Его противник выхватил из поясной кобуры пистолет. Ушаков ногой выбил оружие, но почти одновременно с ним гориллообразный амбал исхитрился точно таким же приемом выбить оружие у Адмирала. Сергей поймал ногу противника, которой тот хотел пробить ушаковский пресс, но провести прием до конца у Адмирала не получилось. Оба свалились на пол и откатились в угол, продолжая схватку в партере. Между тем, вытеснив боевиков из коридора, Кузьма занял выгодную огневую позицию, подстрелил шестого боевика, остальные залегли во дворе ЧОПа, огрызаясь короткими очередями. А за спиной Кузнецова продолжалась схватка Ушакова и гориллообразного амбала.

– Командир, ты как? – не оборачиваясь, спросил Кузьма, пытаясь при этом поймать в прицел кого-нибудь из боевиков, имеющих неосторожность высунуть стриженую башку из укрытия.

– В пределах нормы, – привычной фразой отозвался Ушаков.

Ему, кажется, удалось взять противника на прием, еще мгновение – и Адмирал, не желая долго возиться, попросту сломает боевику правую клешню, взяв его локоть на излом. Однако боевик сумел выдернуть ручищу из стального адмиральского захвата. Затем бандит пнул Ушакова в грудь, сбив Сергею дыхание, после чего вскочил. Удар тяжеленной ступней в голову Ушаков отбил и тоже поднялся. И только сейчас разглядел мерзкую, бесформенную и от этого какую-то нечеловеческую физиономию своего противника. Перед ним был не кто иной, как сам Вова-беспредельщик, он же Гусак. Вова, будучи когда-то сносным боксером, пошел напролом, обрушив на Ушакова целую серию ударов. Адмирал смог поставить защиту и даже ударил Вову ногой в корпус. Вова принял удар, точно бил его не мастер-рукопашник, а тринадцатилетний подросток. Ушаков попытался поймать Вову за руку, вновь взять на излом, но тот продолжал молотить кулачищами, уже и не думая о защите. Вова окончательно превратился в непробиваемую боевую машину, имеющую лишь одну цель – любыми средствами измолотить противника в муку. Преимущественно он колотил воздух, так как Сергей ловким образом уклонялся от ударов, но еще чуть-чуть, и Гусак сомнет ушаковскую защиту, раздавит, «замесит» Адмирала. Уловив момент, Сергей достал-таки Вову по открытой челюсти, однако для Гусака это вновь казалось не более чем комариным укусом. Вова окончательно потерял чувство боли, башка у бывшего боксера-тяжеловеса была и в период спортивной молодости чугунной. Устояв после удара на ногах, Вова нанес Ушакову целую серию ответных ударов. Сергей вынужден был отступить, сам при этом едва удержав равновесие. Однако против боксеров у спецназовца была особая тактика. Уклонившись от очередного Вовиного удара, Адмирал не устоял на ногах и рухнул на землю. Теперь беспредельщику оставалось лишь затоптать-замесить ненавистного мента ножищами сорок шестого размера, но в считаные доли секунды Ушаков мастерски провел подсечку, и Вова также оказался на земле. Как и большинство боксеров, в партере Вова был бессилен, а Ушаков же, напротив, будучи неплохим самбистом, чувствовал себя в лежачем положении как рыба в воде. В мгновение ока Сергей оказался на беспредельщике и локтем нанес тому удар в переносицу. На сей раз Вова отрубился мгновенно. После такого удара устоять мог разве что Кинг-Конг…

Следующий удар пальцами правой руки, так называемое «жало гюрзы», Ушаков нанес в висок.

Над ухом мастера Феди, затаившегося между чоповским джипом и мусорным контейнером, легла пуля, выпущенная со стороны бункера. Капитан Кузнецов перевел оружие в режим одиночной стрельбы. Мастер Федя вздрогнул, пригнулся еще ниже, и в следующую секунду пуля ударила уже над другим ухом.

– Федя, мастер саньда! – послышался со стороны бункера голос Кузьмы. – Поднимайся-ка в темпе, пока башку тебе не продырявил.

Ждать себя мастер не заставил, поднялся и в самом деле быстрехонько, не забыв при этом вытянуть руки ладонями вперед.