Маски Тутанхамона

Она выговорила это слово с таким презрением, что Начальник охраны замер.

— Царству, именно так, — повторил он.

— А что такое царство?

Тишина. Анкесенпаатон посмотрела на реку.

— Люди жадны до власти, — продолжила она, — и не брезгуют воспользоваться ядом, чтобы устранить тех, кто мешает удовлетворению их амбиций.

— Царевна, царство — это отображение всех страстей человеческих. Это божественная территория на земле.

Какое-то мгновение она размышляла над ответом, после чего заметила:

— Какое значение для меня имеет царство? Мой отец был отравлен. Моя мать была отравлена. Царь отравлен. Моя сестра Макетатон отравлена.

Эти слова, звучащие из уст одиннадцатилетней девочки, слышать было невыносимо. Но Анкесенпаатон уже не была девочкой.

— Вторую царскую жену отравили? — спросил Маху, хотя он был в этом убежден.

— Как только пришли слуги, чтобы объявить мне о ее смерти, я отправилась в Северный дворец. Я нашла на ночном столике открытую шкатулку с лекарствами, которая принадлежала моей матери. Эта шкатулка была одним из тех предметов, которые Меритатон разыскала с помощью прислуги нашей матери. Макетатон ее похитила во время переезда в Фивы.

— Откуда ты знаешь, царевна, что она похитила ее? Не могла ли ее прислать царица Меритатон?

Анкесенпаатон покачала головой.

— Нет. Я знаю, что она ее выкрала. Мы с Пасаром видели ее входящей в спальню Меритатон, а затем она вышла со шкатулкой в руке.

Маху был поражен.

— Из всего этого можно заключить, — продолжила Анкесенпаатон, — что моя сестра приняла те же самые отравленные пилюли, которые были доставлены моей матери. Они обе умерли от одного и того же яда.

Она бросила суровый взгляд на Маху, будто обращалась к вздорному и неразумному мальчишке. Он почувствовал себя неловко. Ему были понятны зловещие намеки Анкесенпаатон, когда она заговорила о царстве; ей казалось, что она окружена отравителями и, к сожалению, он не мог доказать ее неправоту.

На какое-то время Маху задумался. Умозаключения молодой царевны трудно было опровергнуть. Тем не менее он хотел узнать, действительно ли Макетатон приняла пилюли сознательно.

— Почему Вторая царская жена была сослана в Северный дворец, царевна?

На самом деле это оставалось для всех загадкой — Сменхкара никогда не объяснял этого публично.

— Она думала, что Сменхкара отравил мою мать, и между ней и Меритатон вспыхнула из-за этого ссора.

— Откуда ты это знаешь, царевна?

— Потому что я там присутствовала, — дерзко ответила она. — И я доверяю своей сестре Меритатон. Она твердо убеждена, что Сменхкара никоим образом не причастен к смерти моей матери. А мой дед Ай вбил в голову Макетатон, что Сменхкара убил мою мать, чтобы занять трон.

Речи молодой царевны все больше и больше беспокоили Маху, и он стал ерзать в кресле. Тот образ мира, который создала эта очаровательная девочка, был таким же мрачным, каким видел его старый сыщик! Ему пришлось столкнуться и с подлостью, и с гнусными преступлениями, и с корыстными поступками!

Но, несмотря на объяснения царевны, обстоятельства смерти Макетатон для него так и не прояснились.

— Царевна, эти пилюли, — стал пояснять он, — как считалось, обладали снотворным действием. Если эта шкатулка была у нее со времени переезда в Фивы, то она давно должна была умереть. Переезд в Фивы состоялся два года назад. Как могло случиться, что она приняла эти пилюли только четыре дня назад?

Анкесенпаатон повернула к нему свое очаровательное личико.

— Макетатон никогда не испытывала трудностей со сном. Я думаю, что она проглотила эти пилюли в тот вечер, когда была особенно возбуждена.

— Что могло заставить ее так разволноваться?

Анкесенпаатон бросила взгляд на Пасара и ответила тоном, в котором чувствовался вызов.

— Сообщение о смерти Сменхкары.

— Что?! — воскликнул Маху.

— То, что слышал, Начальник охраны.

— Но когда?

— На следующий день после смерти Сменхкары.

— Но это невозможно! Царь умер в Фивах, а чтобы туда добраться, надо день плыть на корабле, и новость о его смерти была разглашена только десять дней спустя. Как могла царевна Макетатон столь быстро узнать о смерти царя?

— Ее об этом известили во время позднего ужина, — спокойно ответила Анкесенпаатон.

— Но тогда эта новость еще хранилась в тайне!

— Ну и что? Эта смерть была предрешена.

В течение нескольких секунд Маху пребывал в оцепенении.

— Но откуда тебе это известно, царевна? — наконец спросил он, когда немного пришел в себя.

— Я допросила слуг, и они рассказали о том, что произошло накануне. Кормилица мне сообщила, что одна рабыня рассказывала шепотом что-то своей госпоже, а моя сестра после этого пришла в сильное возбуждение. Я велела позвать эту рабыню и допросила ее. Она созналась, что гонец должен был известить мою сестру о том, что скоро произойдет ее освобождение, так как царь накануне умер, и новый господин царства, ее дед Ай, сам приедет ее освобождать.

Маху недоверчиво смотрел на царевну, вытянув шею.

— Рабыня так и сказала?

— Именно так.

— Но ее надо арестовать!

— Мы с Пасаром привели ее сюда под надежной охраной. Она теперь пленница в этом дворце.