Маски любви

Остановившись возле операционной, парень склонился к лицу Кати и, прикрыв глаза, прошептал ей какие-то нежности. Но пора было делать операцию, и с огромным огорчением он отошел от любимой, но до сих пор не спуская с нее взгляда.

– Похорони нашего малыша, – сквозь слезы прошептала она и, сглатывая боль, отвернулась от мужа.

Женя замер, глядя на уже закрывшуюся дверь операционной, и, не выдержав душевной боли, со всей силы ударил кулаком по бетонной стене.

– Су*а! – прокричал он и, развернувшись, скатился по стене на пол, с горечью глотая слезы.

Он не сразу заметил, как возле него так же на пол присел отец. Мужчина, который в молодости чуть, было, не потерял любимую женщину, но сумевший взять себя в руки и вернуть то счастье, которое по праву принадлежит ему. Вот только ситуация была совершенно иная, и все его дети, слава Богу, живы и здоровы. А та самая женщина всю жизнь с ним рядом, поддерживает, заботится и любит, потому что он смог сделать так, чтобы справедливость восторжествовала. Теперь Евгению оставалось также найти в себе силы, не просто для того, чтобы жить дальше, а чтобы удержать на плаву, в этой жизни, свою любимую Катю.

– Знаешь, сынок, я тоже в свое время потерял ребенка. Мы с мамой потеряли малыша, и это случилось тоже из-за одной мрази. Я понимаю, как тебе больно, понимаю и чувствую, ведь был на твоем месте. Я многое терял. Маму Макса. И хоть чувства к ней были далеки от тех, которые я испытываю к Даше, но мне тоже было больно. Потеря близкого человека – это всегда больно, всегда горько. Когда я понял, что не могу жить без твоей мамы, мне казалось, что вот оно, счастье, рядом, со мной, строптивое и чудное. Мама в юные годы была та еще проказница, она не умела сидеть на месте, любила гонять на байке, кому-то что-то доказывать. За что, в принципе, и поплатилась. Ты и сам это знаешь, мы уже рассказывали вам об этом.

– Ты не говорил, что у вас мог быть еще один ребенок, – растерянно проговорил Женя, откинув голову назад.

– Не говорил, это больная тема, – подтвердил Иван Сергеевич, в который раз за день сжимая руки в кулаки.

– Папа, как это пережить?

Некоторое время между отцом и сыном наступила тишина, каждый витал в своих мыслях, и Женя даже забыл о своем вопросе, но Вишневский старший все же ему ответил:

– Нужно набраться сил, и, как бы ни было тебе трудно, в первую очередь необходимо поддержать свою женщину.

– Она просто подавлена, – осипшим голосом сказал Женя и, тяжело вздохнув, потрепал волосы на голове.

– Она у тебя очень хрупкая, но в то же время сильная, и вместе вы справитесь.

Остальное время, пока шла операция, Вишневский младший пытался взять себя в руки, постоянно повторяя про себя фразу «поддержать любимую». Он понимал, что теперь ему предстоит направить все свои силы только на поддержку Кати и заботу о ней, ведь он мужчина, и просто обязан помочь своей женщине, поддержать, вселить в нее уверенность, что все будет хорошо. Он должен это сделать, и сделает, все обязательно наладится, просто нужно немного времени, совсем чуть-чуть.

Да сколько же нужно времени, чтобы залечить рану? И возможно ли это сделать? Сколько сил понадобится, чтобы хоть немного уменьшить не только свою боль, но и боль жены, которая не заслужила всю эту горечь.

Когда-то Женя и не думал даже, что сможет неожиданно и так крепко полюбить девушку, да еще и какую. Она всецело принадлежала ему – и душой, и телом. Год назад в его жизни все было иначе – ночные тусовки, автомобили, легкодоступные девочки и море алкоголя. А потом, со временем, он начал понимать, что не хочет, чтобы к Кате клеились какие-то недостойные ее парни, не может допустить, чтобы ее кто-то обнимал, не говоря уже о большем. И сам не заметил, в какой момент полюбил ее. А она – порой колючая, порой нежная, но всегда такая милая, любила его, оболтуса, любила и ждала. И как хорошо, что он вовремя это осознал.

Эта девочка полностью изменила его жизнь, повернув так, как всегда видела и хотела его мама. Вся его семья. Ведь именно они были такие же добрые и влюбленные, ценили каждый момент жизни, но главное – свои чувства. И Женя был рад, что тоже смог так полюбить, только вот теперь ему предстояло пережить боль утраты, а главное – вытащить из липких лап страха свою Белочку.

Каким бы мог быть их малыш? Точно, похожим на Катю, с такими же карими глазами и нежной улыбкой. Или у него мог быть такой же нос, как у Жени, и такая же ямочка на щеке. Каким он мог быть? Теперь они никогда этого не узнают.

– Восьмого марта он впервые пошевелился, – неожиданно произнес парень, когда мама вернулась, и они с отцом сидели в креслах напротив.

Родителям не нужно было объяснять, о чем он говорит, они и так поняли и, посмотрев друг на друга, только горько вздохнули, а Дарья тихонько заплакала.