Маскарад

— Да, я тебя отлично понимаю. От нас требуется лишь одно — закрыть глаза.

— Это же все равно как если перед нами лежит открытый учебник, — сказала Блисс.

— Ну, мы не обязаны им пользоваться, — пробормотал Джек.

— Что-что? — переспросила Блисс.

— Да так, ничего. — Джек пожал плечами.

Вид у него был отсутствующий, и Блисс стало любопытно, что же это с ним происходит. Она не очень хорошо знала Джека, хотя и часто виделась с ним, поскольку Мими предпочитала всегда находиться в обществе брата.

— Желаю удачи на этой неделе, — сказал Джек и по-братски хлопнул ее по плечу.

— И тебе, — отозвалась Блисс.

Она взглянула на наручные часы. До следующего экзамена оставалось несколько часов. Может, пойти наскоро перекусить в кафешку на углу, а потом попытаться-таки занять кабинку в библиотеке, если еще хоть одна осталась?

Когда она направилась вниз по лестнице, ее нагнала какая-то девушка. Блисс приподняла бровь.

— Да-да?

Это была Ава Бретон, ученица второго курса, из Красной крови, но все же очень популярная. Почти все друзья Авы принадлежали к Голубой крови, хотя сама Ава этого и не знала. Блисс заметила на ее шее предательские отметины. Значит, Джейми Кип, парень Авы, из Голубой крови, сделал ее своим фамильяром. Любопытно...

— Блисс, можно тебя кое о чем спросить? — произнесла Ава, заправив волосы за ухо.

На девушке была тонкая футболка «Америкэн аппарель» с длинным рукавом, баскетбольные шорты ее парня и серое термобелье.

— Да, конечно.

— Ты что-нибудь знаешь про вечеринку, которую устраивают на следующей неделе Мими и Джек Форс?

Блисс замялась.

— Ну...

— Ничего-ничего. Я вот о чем — Джейми себя очень странно ведет. Я знаю, что он идет на бал в «Сент-Регис» с родителями — ну что за дурость! Но то, что он меня не приглашает на вечеринку после бала, как-то совсем странно.

— Извини, — с неловкостью произнесла Блисс.

Она терпеть не могла, когда кого-то лишали возможности повеселиться, и хорошо помнила, каково ей было до того, как Мими взяла ее под свое крылышко. Блисс было неприятно исключать людей из своего круга. Это так пошло и чванливо — совершенно в духе Мими. Но не в духе Блисс. В любом случае, что тут плохого? Может, бал Четырех сотен и вправду предназначен исключительно для вампиров, но ведь вечеринка после бала — для подростков! А Блисс всегда считала, что чем больше народу на вечеринке, тем веселее. И если кто-то хочет прийти, что тут плохого?

— Просто... ну, просто... в смысле, я знаю, что всех остальных пригласили, — сказала Ава и прикусила губу. — А что, если меня так и не...

— Вечеринка будет на окраине, в Оренсанс-центре, в полночь, — выпалила Блисс. — И это будет маскарад. Тебе потребуется какая-нибудь маска, чтобы туда попасть.

Ава восторженно заулыбалась.

— Спасибо, Блисс! Огромное спасибо! Черт!

Теперь она точно явится туда. Она пригласила на вечеринку краснокровного. Мими взбеленится как пить дать.

ГЛАВА 10

Безнадежно. Все было безнадежно. Ее дедушка оказался бесполезен. Всего лишь трусливый старик, у которого в жизни не было ничего, кроме его книг, сигар и портвейна. А кого она хотела найти? Наставника, советчика, покровителя... Отца. Того, кто хотя бы ненадолго снимет ношу с ее плеч.

На следующее утро в комнате гостиницы, собирая свои вещи, Шайлер вспомнила последние слова, сказанные Лоуренсом при расставании.

— Извини, Шайлер. Корделия ошиблась, послав тебя ко мне.

Он принялся расхаживать взад-вперед перед камином.

— По правде говоря, меня больше не волнуют дела Голубой крови. Я снял с себя ответственность и больше не интересуюсь, что там у них творится, еще со времен Роанока. Тогда они предпочли последовать за Михаилом, как делали всегда, — произнес Лоуренс, имея в виду, что, когда стало известно о кризисе в Роаноке и предполагаемом возвращении Серебряной крови, Совет вновь официально объявил Михаила Регисом. — И если я не ошибаюсь, они по-прежнему предпочитают следовать за ним же, носящим ныне имя Чарльза Форса. — Лоуренс покачал головой. — Когда он отвернулся от семьи и отрекся от имени ван Аленов, я поклялся, что никогда больше не вернусь в Совет. Так что, увы, ты приехала в Венецию напрасно. Я уже стар. И предпочитаю прожить свою бессмертную жизнь спокойно. Мне нечего тебе предложить.

— Но Корделия сказала...

— Корделия, как всегда, возлагала на меня слишком много надежд. Ключ к победе над Серебряной кровью не во мне, а в Чарльзе и Аллегре. Лишь неразвращенные способны спасти Голубую кровь от мерзости Серебряной крови. Извини, что мало чем могу тебе помочь. Я навсегда отрекся от Голубой крови, когда отправился в изгнание.

— Так значит, Чарльз Форс был прав, — дрожащим голосом произнесла Шайлер.

— Что ты имеешь в виду? — мрачно поинтересовался Лоуренс.

— Он сказал, что ты и наполовину не таков, каким Корделии хочется тебя видеть. Что я не найду в Венеции ничего, кроме переживаний и неприятностей.

Лоуренс отшатнулся, словно от удара. На лице его отразилось множество чувств разом — стыд, гнев, гордость, но он промолчал. В конце концов, он резко развернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью.