Маскарад

«Черт с ним», — со злостью думаю я. Если он хочет трахаться, так позволь ему это. Мне насрать в любом случае. Мы не исключение. Мне просто в удовольствие, также, как и ему. Не с того ни с сего перед моими глазами я вижу двухдюймовые загнутые когти Эбени, смыкающиеся вокруг массивного члена Джерона, настолько четко, что на самом деле испытываю физическое страдание. Я встаю с дивана. «Должно быть, когда она вставляет тампон, каждый раз такими когтями кромсает свое влагалище», — стервозно думаю я. Но ужасное чувство ревности не проходит.

Я включаю телевизор, беру бутылку водки и начинаю пить в одиночку, и через некоторое время чувствую тепло и какую-то размытость. Выключаю телевизор, моя голова все равно ничего не соображает, что там показывают. Сразу же мои мысли возвращаются к Джерону.

— Я не хочу... — произношу я вслух и замираю, потому что это уже похоже на помешательство, высказывать пьяную исповедь.

— Лучше иди спать, — бормочу я сама себе, пошатываясь в сторону спальни. Дверь на балкон по-прежнему остается приоткрытой, но мне лень идти и ковыряться с ней, чтобы закрыть. В конец концов, здесь безопасно, никогда не было никаких ограблений. Насколько мне известно, не было.

Я чищу зубы и смотрю на свое отражение в зеркале, выгляжу бледно.

— С кем ты спишь сегодня ночью? — Чертовый обманный змей. Я спотыкаюсь о порог спальни и падаю на кровать с чувством полной ярости и бессилия. Мне действительно следовало закрыть балконную дверь. И моя последняя мысль... ублюдок.

10.

Я резко просыпаюсь, вытаскивая себя из глубокого алкогольного сна. Мое тело будто налито свинцом, едва могу открыть глаза, но чувствую жуткий страх. Что-то не так, и я словно зверь почуявший опасность. Я не закрыла балконную дверь.

Кто-то находится на моей кровати!

Я резко открываю глаза, слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Я переворачиваюсь бесшумно, словно в невесомости, открываю рот, чтобы закричать, но что-то мягкое затыкает мне его. Тело замирает цепенея, я нахожусь в состоянии шока. Пока я теряю эти драгоценные минуты своим бездействием, человек пересаживается на меня сверху на бедра и поднимает мои руки над головой, соединив запястья.

Я начинаю бороться.

Но он уже и так сидит на мне сверху, ничего не делая, оставаясь неподвижным и просто наблюдая за моей бесполезной борьбой. Я ловлю себя на мысли, что он ждет, когда я выбьюсь из сил, поэтому перестаю пытаться вылезти из-под него. Все тело бьет крупная дрожь от страха, пытаюсь что-то прохрипеть с кляпом во рту, но вылетают только странные гортанные звуки.

— Заткнись... — говорит он, по-прежнему хватая и соединяя мои руки одной рукой, другой же лезет под мою ночную рубашку и трогает между ног. Я содрогаюсь от страха и ужаса.

Грубо он срывает кусок материала между ним и мной, я вскрикиваю, но за счет кляпа из меня не вылетает ничего, кроме какого-то приглушенного хрюканья.

Я стараюсь соединить свои ноги вместе, но это невозможно, потому что он сидит на них. Наслаждаясь моей абсолютной беспомощностью, он на мгновение приподнимается, чтобы пересесть подальше мне на ноги, и я использую эту возможность. С откуда-то взявшимися силами я перекатываюсь на другую сторону кровати и резко вскакиваю на ноги.

У меня единственная мысль — убежать.

Я несусь в сторону двери, на ходу понимая, что не стоит бежать к входной двери, потому что там придется возиться с замками. Если я только смогу добраться до кухни, то смогу схватить нож. Он мчится за мной, я слышу его сзади.

Я достигаю обеденного стола, когда он хватает меня за предплечья и разворачивает к себе лицом. Он прижимается своим телом ко мне, ловит меня за запястья и удерживает мои руки высоко над головой. У меня конечно нет черного пояса в дзюдо или в чем-нибудь похожем, но я точно знаю, как вывести мужчину из равновесия. Я поднимаю колено, но он молниеносно отстраняет бедра, поэтому мой удар приходится мимо, я теряю равновесие и чуть ли не падаю. Он крутит меня, развернув спиной к себе.

У него явное преимущество в грубой силе, и еще так темно в столовой со всеми этими закрытыми шторами, что очень трудно что-нибудь разглядеть. И это мое преимущество, потому я знаю свою квартиру намного лучше, чем он.

Я рывком хватаю большие антикварные бронзовые часы, которая Лана купила мне. Под весом этих часов я просто рухаю на пол, часы падают сюда же с немыслимым грохотом. Треск этого грохота кажется таким непристойным в страшной тишине нашей борьбы.

Силуэт падает на меня сверху, обхватив меня за горло и начиная душить. Шепотом, пугающим и близким, он говорит:

— Не двигайся.

Мое тело замирает, его хватка слабеет. Тиканье часов слышится настолько громко в тишине, мне необходимо отвлечь его. Я выдыхаю, и пытаюсь взять себя в руки.

Я все еще крепко сжимаю часы руками. Знаю, что у меня не хватит сил замахнуться ими, но если я повернусь хотя бы в пол оборота, то смогу ударить пяткой ему в челюсть. Я ощущаю прилив адреналина.