Маска Ктулху

— Нет. Остальные не такие. Говорят, что у Маршей была холодная кровь, особенно у капитана Обеда, но я слышал другое. Был один парень — кажется, Уильямсон по фамилии, — который и сообщил федеральным властям, что творится в Инсмуте. Тогда еще никто не знал, что он сам в родстве с Маршами, да еще в нем текла кровь Орнов. Когда ониоб этом узнали, то стали ждать его возвращения в город. И дождались. Он приехал и, как рассказывают, сразу пошел на берег, где разделся и, вроде как напевая, поплыл в сторону Рифа Дьявола, откуда уже не вернулся. Сам я этого не видел, только слухи ходили. Эти Марши всегда возвращаются по зову крови, куда бы ни уехали. Возьмите хотя бы Ахава — один бог знает, откуда он взялся.

Забыв о своих страхах, Хендерсон становился все разговорчивее. Видимо, сказались долгие месяцы вынужденного молчания, когда поговорить ему было не с кем; к тому же по утрам в магазине почти не бывало посетителей — инсмутцы предпочитали делать покупки после обеда, поэтому Хендерсону приходилось держать магазин открытым до позднего вечера. Речь зашла о странных украшениях, которые носили жители Инсмута, — браслеты и диадемы, кольца и пекторали с вырезанными на них фигурками. Я не сомневался, что это были те же изображения, что мы с Феланом разглядывали в зале «Ордена Дагона». Хендерсон видел их лишь мельком; члены ордена носили их на себе, видимо, такие же были и у представителей местной церкви. Затем Хендерсон заговорил о звуках с моря — «словно кто-то поет, только не человек».

— Кто бы это мог быть?

— Не знаю. И знать не хочу. Целее буду. Голоса доносятся издалека, как прошлой ночью, — снова зашептал Хендерсон.

— Понимаю.

И он принялся рассказывать о других звуках; об ужасных воплях он не сказал ни слова, хотя, несомненно, слышал и их. Есть и кое-что еще, с многозначительным видом шептал Хендерсон, еще ужаснее, чем пение, что происходит у Рифа Дьявола. Ходят слухи, что Обед вовсе не умер. Однажды из Ньюберипорта отправилась на лодочную прогулку компания молодых людей, некоторые из них знали Маршей; в порт люди вернулись бледные и трясущиеся. Они рассказывали, что своими глазами видели Обеда, который кувыркался в волнах, как дельфин, и если это не Обед Марш, то кто же еще? Разве рыба может так разглядывать людей? Интересно, а почему в Инсмуте об этом ничего не говорят? Ньюберипорт — тут все ясно, они чужаки, которым, кстати, вовсе не обязательно знать то, что происходит возле Рифа Дьявола. Но ведь тех тварей видели не раз — они похожи на людей, только покрыты чешуей и кожа у них скользкая и морщинистая. А куда пропадают инсмутские старики? Странное дело — в Инсмуте не бывает похорон и нет кладбищ; просто однажды старик уходит на берег моря, откуда уже не возвращается; потом про него говорят, что он «пропал в море», или «утонул», или еще что-нибудь. Тех морских тварей никогда не видели днем — только ночью! А кто они такие? И почему некоторые инсмутцы не боятся плавать ночью возле Рифа Дьявола? Хендерсон говорил все быстрее, все возбужденнее, он буквально захлебывался словами, его голос становился все более хриплым. Было видно, что Хендерсона давно мучают вопросы о том, что происходит в Инсмуте, который, судя по всему, накрепко привязал его к себе, хотя и вызывал у бедняги сильнейшее отвращение.

Я вернулся в «Джилмен-хаус» уже днем.

Фелан выслушал мой рассказ со всей серьезностью, хотя, судя по выражению его лица, он не узнал от меня ничего нового. Когда я закончил, он ничего не сказал, а лишь кивнул и заговорил о дальнейшем плане действий. Он сказал, что время нашего пребывания в Инсмуте подходит к концу; мы покинем город, как только покончим с Ахавом Маршем, что может случиться или сегодня, или завтра, во всяком случае, совсем скоро, поскольку у него уже все готово. Вместе с тем он считает необходимым посвятить меня в некоторые вещи, первой из которых является огромная опасность, которой я подвергаюсь.

— Я не боюсь, — поспешно заявил я.

— Однако вы не представляете, что они могут с вами сделать. Каждый из нас имеет при себе талисман, против которого бессильны Глубинные жители и все те, кто поклоняется Властителям, однако эти талисманы не могут защитить от самих Властителей или их ближайших прислужников, которые всплывают из глубин, чтобы выполнить какой-либо приказ Великого Ктулху или кого другого.

С этими словами он положил передо мной пятиконечную звезду, выточенную из какого-то неизвестного камня. Простой серый камешек… и вдруг я вспомнил строчки из книги, которую читал в университетской библиотеке: «Серый камень в виде пятиконечной звезды, привезенный из древнего Мнара»! Молча взяв камешек, я положил его в карман.

Фелан продолжал говорить.