Маска Ктулху

Через три дня мы с профессором узнали, чем закончилась печальная история моряка Фернандеса. Доктор Шрусбери читал «Нью-Йорк таймс», когда я увидел, как на его губах появилась улыбка; затем он взял ножницы, аккуратно вырезал статью и велел мне положить ее в папку, где лежали материалы, связанные с Фернандесом; после этого на ней следовало написать: «Дело закрыто».

Газета перепечатала телеграфное сообщение, полученное из столицы Перу Лимы, в котором говорилось:

«В результате локального землетрясения, произошедшего прошлой ночью в районе Кордильера-де-Вильканота, полностью разрушена скалистая гряда, протянувшаяся вдоль реки от заброшенного города инков Мачу-Пикчу до старинной крепости Салапунко.

По словам сеньориты Изолы Монтес, учительницы школы для индейских детей, располагавшейся в одном из залов крепости, первый удар сопровождался оглушительным взрывом, переполошившим всех местных индейцев.

Несмотря на то что в горную реку или озеро, расположенное на дне ущелья, обрушились огромные каменные глыбы, сейсмографы Лимы утверждают, что колебаний земли они не зафиксировали. Ученые склонны отнести данное явление к локальным землетрясениям, вызванным оседанием горных пород возле Салапунко. Жертвами стихии стали несколько индейцев».

3

Причиной моего второго фантастического сна из тех, что я увидел в доме на Кервен-стрит, стала опять же газетная статья. Со времени первого сна прошло довольно долгое время — около двух месяцев, была уже вторая половина августа. Вспоминая свой первый сон, я приписывал его пагубному воздействию атмосферы, царившей в доме профессора, а также тому, что, оставив Бостон, я резко сменил образ жизни. Недели через две после того, как я приступил к работе, доктор Шрусбери начал диктовать мне свою вторую книгу — продолжение научного труда под названием «Мифы современных первобытных народов в свете “Текста Р’льеха”», которую он озаглавил «Ктулху и “Некрономикон”». Большая часть этой книги была мне непонятна, поскольку писал ее «высоколобый» ученый для своих столь же «высоколобых» собратьев. Однако по мере того, как мы продвигались все дальше, я начал испытывать некоторое беспокойство — все чаще отрывки, которые диктовал профессор, почему-то казались мне странно знакомыми, словно я уже переживал нечто подобное. Один из таких отрывков профессор диктовал мне утром того дня, который закончился для меня новым фантастическим сном.