Маска Ктулху

Я не могу сказать с уверенностью, были мы в доме на Кервен-стрит, возясь с таинственными свертками доктора Шрусбери, или нет. Или то был сон, в который я погрузился столь глубоко, что принял его за реальность? В то время это меня сильно беспокоило, хотя сейчас беспокоит уже меньше. Тогда в доме царила атмосфера такой спешки и ощущения надвигающейся беды, что еда и питье — за исключением золотистого меда — казались нам совершенно ненужными; все отошло на задний план, все меркло перед главной задачей профессора, которую он, по своему обыкновению, предпочитал держать в тайне.

Доктор Де Вото записал эти мои впечатления, как и сны; он никак не стал их комментировать, а зайти к нему еще раз я уже не успел, ибо после того, как я увидел свой третий сон, события начали разворачиваться с ужасающей быстротой. Я не уверен, что мой последний, закончившийся катастрофой сон приснился мне именно в ту ночь; я даже не уверен, что не увидел его днем или что он не был просто продолжением второго сна. Я помню только то, что все началось как прежде: доктор Шрусбери входит ко мне в комнату, вызывает крылатых тварей, и дальше все происходит как обычно, с той только разницей, что мы везем с собой свертки, подготовленные профессором.

Далее я привожу свой третий сон в записи доктора Де Вото:

«Сон 3.

Мы оказываемся в очень странном, пустынном месте. Над нами темное зловещее небо; вокруг клубится густой туман какого-то неестественного зеленого цвета. Время от времени я вижу руины огромных сооружений, покрытых сплетениями высохших морских водорослей. Со всех сторон доносится рокот моря; под нашими ногами — слой зеленовато-черного ила; земля похожа на ту, которая была в пещере из моего первого сна.

Профессор медленно продвигается вперед, и вскоре мы оказываемся возле прохода, перед которым лежит много мелких камешков; профессор подбирает один из них — в форме пятиконечной звезды, — протягивает мне и говорит:

— Вероятно, землетрясение нарушило порядок расположения этих талисманов, оставленных Старшими Богами, когда они заключали в темницу Ктулху. Этот проход — один из тех, что ведут за Предел.

Профессор раскрывает один из наших свертков; я вижу, что в нем находится очень мощное взрывчатое вещество. Он велит мне осторожно уложить его возле прохода. Мне очень страшно, но я выполняю его просьбу. Мой страх вызван тем, что я вижу вокруг себя; от этого зрелища у меня захватывает дух. Строения, частично сохранившиеся после землетрясения, сложены из колоссальных каменных блоков; на их гладких поверхностях я вижу какие-то странные иероглифы и рисунки, от которых волосы встают дыбом. Здания в этом странном городе явно были построены не по законам евклидовой геометрии; их жуткие формы, странным образом совмещенные плоскости и углы наводят на мысль об иных измерениях — именно об этом доктор Шрусбери совсем недавно писал в своей книге.

Проход закрывает огромная резная дверь; она чуть-чуть приоткрыта, но не настолько, чтобы мы могли в нее пройти. Не помню точно момент, когда дверь начала открываться, но еще ранее профессор замечает каких-то тварей, которые появляются из моря и ползут по скалам в нашу сторону. Профессор уже все подготовил к взрыву; заметив тварей, он сначала обращает мое внимание на их перепончатые лапы и получеловеческие-полулягушачьи лица, затем просит не бояться, поскольку у меня есть пятиконечный камень, который может защитить от этих существ, но не «от Него».

И тут он замечает, что дверь слегка приоткрылась.

— Дверь уже была настолько открыта, когда мы пришли? — с волнением спрашивает он.

— Кажется, нет, — отвечаю я.

— Тогда, ради бога, отойдите!

Едва я отступаю в сторону, как происходят две вещи: из-за двери начинает тянуть ужасным смрадом, затем раздаются жуткие хлюпающие звуки, от которых кровь стынет в жилах. Мы с профессором отскакиваем назад. Он хватается за детонатор; дверь распахивается, и перед нами предстает жуткое чудовище. Я не в силах его описать. Оно похоже на ту тварь, что мы видели в пещере близ Кордильера-де-Вильканота, только этот монстр еще ужаснее, ибо у него нет щупалец, а его тело представляет собой аморфную, бесформенную массу, которая может превращаться во что угодно. Сначала в дверях возникает тестообразная плоть, которая заполняет собой весь проход; затем в этой плоти появляется злобный глаз, и аморфная масса начинает вытекать через дверь, словно вязкая жидкость; я слышу отвратительное чавканье, хлюпанье, рыгание и вместе с этим — пронзительный свист.

В этот момент доктор Шрусбери нажимает ручку детонатора; камни, обрамляющие проход, взлетают на воздух, вслед за ними вздрагивают огромные колонны и каменные блоки — и падают вниз, заваливая проход вместе с мерзким чудовищем.