Маска, или Формула идеальной жены

Если бы рядом с Дашей в этот момент была бомба, она бы точно взорвала себя вместе со всей этой сволочной компанией и проклятой лодкой. К счастью, бомбы под рукой не оказалось. Оставалось только повеситься. Как назло, потолок в каюте оказался низким, а подходящего крюка на нем не было. Перед тем, как топиться, целесообразно было, по крайней мере, умыться и немного подкраситься. Ведь по дороге можно было кого-нибудь случайно встретить.

Быстро заперев изнутри каюту на защелку, Даша достала из своей сумки косметику и закрылась в ванной (кто-то заботливо принес в каюту ее вещи, положив их на видное место). Удивительно, но из зеркала на нее смотрело вполне довольное жизнью лицо. Следы гулянки на нем, конечно, слегка просматривались, но лишь весьма отдаленно и совсем не грубо. Так, будто чуть-чуть не выспалась девушка, и все. Похоже, душевные метания и жуткие угрызения совести раздирали ее тело только изнутри. Такое раздвоение личности жутко пугало, но, как ни странно, рвать волосы на голове расхотелось, а насчет топиться надо было еще подумать. Хотя стыдно было по-прежнему очень.

Приняв душ и приведя себя в порядок, Дарья почувствовала, что не сможет выйти наружу и лучше умрет, запершись в этой каюте, чем посмотрит теперь кому-нибудь в глаза. Схватившись руками за голову, она со стоном упала на кровать.

И тут в дверь каюты тихонько постучались.

– Эй, открой! Мы же слышим, ты уже проснулась, – раздался за дверью подчеркнуто ласковый голос Ксении. – Машуля, открывай, – ворковала эта сука, эта мерзкая развратница, эта наглая сводница, напоившая ее и подсунувшая сразу под двух похотливых кобелей.

«Убью сейчас!» – твердо решила Дарья, но как назло под рукой не оказалось ножа. Оставалось только испепелить бывшую подругу взглядом, причем дотла. Ну, может, еще перед этим поставив ей огромный фингал.

Быстро открыв защелку каюты и снова плюхнувшись на кровать, Дарья с ненавистью смотрела на дверь, размышляя, что правильней: сначала поставить фингал, а потом испепелить или наоборот, испепелив, со всего маху дать в рожу. Дверь немного опасливо приоткрылась, видно, зараза Ксения чувствовала, что тут ей могут быть не рады.

– Машик? Ты где? – слащаво пропел голосок сволочной сутенерши, и в дверь просунулась Ксюшина голова. Она явно рисковала, не надев защитный шлем. Видно, знала, гадина, что в каюте нет дубины. Дарья молча сверлила ее ненавидящим взглядом.

– Господи! Ты что же это надутая такая здесь сидишь? – якобы удивленно улыбалась она, опасливо поглядывая на сжатые кулаки подруги. – Ты что насупилась-то, зайчик? – так и сказала, блядь, «зайчик».

– Я тебя щас убью, суку! – словно пощечины чеканя слова, с ненавистью процедила сквозь зубы Дарья.

– Вот, блин! – осторожно опустилась с ней рядом на кровать Ксения. – Это «спасибо вам» называется, – явно пыталась выкрутиться она, прикидываясь заботливой подружкой. – Да ты что, Машка?! Что напряглась-то так? Все же невероятно кайфово вчера получилось! С ума сошла, что ли?

– Я с ума?! – возмущенно вытаращилась на нее Дарья, аж подпрыгнув от такой невероятной наглости. – Я?!!

– Ну не я же! – играя в искренность, картинно недоумевала Ксения. – Да ты бы сама на себя вчера посмотрела. Ты же кайфовала вовсю, тащилась по полной от всего этого! Честное слово тащилась. Аж обкончалась вся. Ты что?! Не помнишь, что ли?

– Быть не может… Врешь ты все, точно врешь, – гадливо поморщилась Дарья. Она никак не могла этому поверить. Ксения явно огорошила ее своим заявлением.

– Да я тебе фотки твои сейчас покажу! Сразу все вспомнишь. Хочешь?

– Фотки?!! Да ты еще и фотографировала все это, что ли?! Совсем сдурела, мать твою!

– Да ты что ругаешься-то? – попробовала Ксения примирительно погладить ее по голове. Резко ударив ту по руке, Даша дернулась, словно ее собирается ужалить змея. – Я же для тебя самой и фотографировала. Уже здесь, на лодке, – морщась, потирала Ксения ладонь. – Как чувствовала, что потребуется потом. Ты не против была. Посмотришь, сотрем сразу, ты что? Сейчас принесу, посиди здесь, – и она торопливо ушла за фотиком, а крайне удивленная таким поворотом дела Дарья ошарашенно сидела на кровати.