Маска (И)

Женщина так увлеклась битвой с ним, что не замечала ничего вокруг. Перед ней был тот, кого она ненавидела больше всего на свете, а потому она с неистовством пыталась убить его. Для нее этот бой был важен, как жизнь. Если она сможет убить Тсуну, а за ним Реборна и всех остальных, то Иемитсу навсегда останется только с ней. Он будет принадлежать только ей! Их любви больше никто не помешает!

— Я убью тебя, отродье! И Иемитсу будет мой! — прокричала она в ярости, атакуя сына снова и снова. Тсуна едва успевал уклоняться от ее ударов, однако его все равно задевали наконечники цепей или появляющиеся из неоткуда колья, змеи и другие реальные иллюзии. Раны, полученные от атак Наны, хоть и болели, но не останавливали Тсуну. Он бросался вперед снова и снова в надежде задеть мать.

В какой-то момент шатен услышал голос Джотто, предупреждающий об атаке с земли. Резко набрав высоту, Тсуна посмотрел вниз, на мать, и увидел, как та, на секунду удивленно распахнув глаза, зарывается цепями, чтобы обезопасить себя от удара со всех сторон. Взрыв от общей атаки получился мощный, и Тсуна, ведомый интуицией и Джотто, спикировал прямо в облако дыма, в центре которого находилась Нана.

Он почти ничего не видел, однако это и не нужно было. Он чувствовал ее, ее ненависть, ее ярость, ее гнев. Следуя за ними, он вскоре обнаружил мать, что ослабила защиту цепей, чтобы разглядеть хоть что-то среди дыма. Понимая, что другого шанса уже не будет, Тсуна резко набрал скорость, буквально влетая в ее кокон и хватая ее за предплечья. Ужас на миг отразился в глаза женщины, когда она поняла, что хотел сделать с ней сын.

— Нет! — закричала она, отчаянно вырываясь и будто забыв о всем своем оружии и иллюзиях. — Ты не посмеешь!

— Прорыв Точки Нуля: Фаза I, — прошептал парень, а в следующий миг все, кто был на земле, увидели, как облако дыма разлетается, являя им последние мгновения Кровавого Тумана.

Нана кричала и извивалась, ее цепи ожили и стали стремительно приближаться к незащищенной спине сына. Прочнейший лед, что невозможно было растопить без колец Вонголы, сковывал ее и ее оружие. Она была почти полностью запечатана, когда скосила взгляд на Иемитсу. Он стоял среди других членов союза, образованного для борьбы с ней, и без сожаления смотрел на то, как их общий сын заковывает ее в лед.

В ее сердце образовалась пустота. Она поняла, что Иемитсу больше не любит ее и никогда не полюбит. Она сама разрушила их счастье, еще в тот момент, когда возненавидела еще не родившегося сына. А если бы она тогда приняла его? Быть может, все было иначе? Может быть, они, словно в сказке, жили бы долго и счастливо все вместе, разделяя горе и радость? Может быть, она совершила ошибку?..

Тсуна опустился на землю вслед за упавшей ледяной глыбой. В ней была запечатана его мать, она стояла, прикрыв глаза, будто в задумчивости, а ее цепи обвивали ее, словно ручные змейки свою хозяйку. Сейчас, умиротворенная и спокойная, она была даже красива. Жаль только, что внешность была столь обманчива и являлась лишь маской, за которой скрывалось истинное зло.

— Ты справился, внук, — потрепав призрачной рукой волосы шатена, тепло улыбнулся Джотто. Тсуна вдруг почувствовал, что с его плеч свалилась по крайней мере целая скала. Теперь его собственная маска тоже разрушилась, ведь в ней отпала необходимость. Все те годы страха и страданий остались позади, теперь он был свободен!

— Тсуна! — кто-то окликнул его, а когда парень развернулся, то попал в такие желанные объятия. Иемитсу осторожно сжимал в руках хрупкое тело своего сына и едва мог сдержать слезы. Однако когда он почувствовал несмелые, неумелые ответные объятия, он просто разрыдался: — Прости меня, Тсуна! Прости!

— Все в порядке, папа, — прошептал парень, роняя слезы облегчения и радости.

Неужели все это было правдой? Неужели кошмар закончился? Теплые лучи солнца, выглянувшего из-за туч, осветили поле боя. Они прошлись по фигурам отца и сына, что были так рады воссоединению, что не замечали ничего вокруг. Чуть в стороне от них стоял Реборн с довольной улыбкой на лице. Он был счастлив наблюдать эту картину. Мукуро, тяжело опираясь на трезубец, по-доброму ухмылялся, и даже Вендиче, казалось, из-под бинтов с теплотой смотрели на отца и сына.

— Мы заберем ее, — спустя пару минут сказал Бермуда. Тсуна и Иемитсу разжали объятия, но не сделали и шага друг от друга. Мужчина только кивнул на слова Главы Стражей, от переполнявших его чувств он не мог и слова произнести. — Можете не волноваться, мы поместим ее на нижний уровень, куда не проникает даже свет. Она больше не потревожит вас, — предупреждая вопросы, сразу сказал Бермуда и, дав сигнал своим Стражам, исчез в черном пламени Мрака. Сковав цепями глыбу льда, где навечно была запечатана Нана, остальные Вендиче так же растворились в воздухе, переносясь в Великую Тюрьму.

— Неужели все закончилось? — тихо спросил Тсуна, посмотрев на отца.

— Да, теперь все будет хорошо, — с улыбкой ответил ему Иемитсу.