Маска Гермеса

- Нет пока свежих новостей, - пробормотал Александр.

Неохота Византа к этой теме смутила напарника, поскольку в прошлый раз он горел желанием броситься очертя голову во спасение несчастной девицы, с которой его связывали отношения, трудные для ясного определения.

- Теперь, вы можете рассчитывать в этом деле на мою активную помощь, - неожиданно произнес Артур, бросив свой благосклонный взгляд. - Наш общий знакомый Франсуа будет подмогой, а дальше - посмотрим.

Визант не знал, что ответить. Понятное дело, что от такого нужного как воздух содействия, ему трудно было отказаться. Но именно в эту минуту он ощутил опеку со стороны партнера как гири на ногах. Закупоренный в его душе дьявол алчности подавал свой гипнотический голос, сладко убаюкивающий протест опасности. В глазах мерещились бриллианты, высыпанные из мешочка на черный бархат Отисом, хотя тогда и был то всего один камешек. Однако сейчас, в воображении он превращался в целую россыпь, в чьем ослепительном блеске Визант ощущал себя как в раю.

Сакральное сияние мечты.

- Что же, хорошо, - проронил Александр, фраза повисла в воздухе, под тяжелым вниманием собеседника. - Мне как раз не мешало бы проверить, есть ли за Верой наблюдение, - добавил он, будто встрепенулся от оцепенения.

- Можете обращаться к Франсуа хоть с этой минуты.

- А что, операция по Мерзоеву, закончилась, для меня? - с волнением спросил Александр, ощущавший в себе силы вести борьбу на нескольких направлениях.

- Конечно, нет. Но если вам понадобиться срочно спасать эту юную особу, вместо остального мира, вас кто-нибудь заменит. Хотя бы я, например.

Теперь Воленталь говорил так, будто дело с Отисом перешло в его ведение. Однако Визант был убежден, что тот нашел подходящий предлог отстранить его от наблюдения за Мерзоевым. Александр не мог понять, чем это вызвано, служебной конспирацией, или личным недоверием.

Если оставить в стороне уязвленное самолюбие, то Визант невольно заподозрил партнера в желании получить сокровища. Бриллианты не находятся в розыске, наказание за их незаконный сбыт, в Европе, не столь уж и сурово, против соблазна, да и риск совсем не велик. Из-за связей в криминальном мире, это становится сущим пустяком, хотя, разумеется, самонадеянность в таком деле, прямой путь к неудаче.

Кто откажется от найденного под ногами сокровища?

Тут еще и этот Франсуа, как всякий француз, любящий наслаждение больше обязанностей, и вряд ли поколеблется обеспечить себе беззаботную жизнь, когда бы можно довольно легко обтяпать дельце.

- Я согласен и на этот вариант, - бодро ответил Александр, скрывая горечь подозрения в замышленном предательстве.

Однажды, это уже случилось. И избавившись, казалось бы, от справедливой злобы, он почувствовал вдруг, как безысходная обида незаметно созрела в нем, будто опухоль, остро проявляясь приступами мести. В Волентале он увидел того же Спирина, как сатану, принявшего другую оболочку. Этот аристократизм, не свойственный американцам, покровительственные манеры, лаконичность вельможи, все это может раствориться в одно мгновение, когда выгорит дело с бриллиантами, и Воленталь, в лучшем случае, отмахнется от него.

Переживет ли Визант еще одно предательство? И что тогда ему делать с его страстью к приключениям и неуемным азартом? Частное сыскное дело? Не будучи на государевой службе, он терял бы половину своих достоинств под гнетом того, что должен будет выполнять капризы обиженных и мстительных обывателей, копаться в их грязном белье.

Когда не ощущаешь за собой миссию, становишься ничтожеством. Некогда, Воленталь прямо заявил ему, что не прочь иметь обеспеченного союзника, не падкого на соблазны. Сам он всегда был одет с иголочки, угощал его дорогим вином, имел возлюбленную, уверенно идущей к успеху. Умел делить себя между преуспевающим бизнесменом и тайным агентом. Александр попал в замкнутый круг - в нем еще сохранялась надежда, что побуждения Воленталя не имеют грязной подоплеки, что он хотел бы, чтобы его напарник подзаработал на ничейных сокровищах, но при этом не потерял головы от их блеска, оттого и оберегал его.

***

Едва Артур покинул гостиничный номер, как у Александра в кармане запищал телефон и он узнал взволнованный голос Веры. Почтовый курьер доставил ей заказное письмо прямо на съемочную площадку, в котором она обнаружила доверенность с заверением нотариуса, дающая ей право забрать содержимое ячейки банка, абонируемое ее отцом. Что делать дальше - не сообщалось, но в прилагаемой записке указывалось, чтобы она взяла содержимое не позднее завтрашнего дня.

- Я звоню из телефона автомата. Съемочный день уже закончился, я тут же отправилась на прогулку. Если они следят за мной, пусть думают, что я пытаюсь справиться с чувствами. Здесь, кстати, не далеко кафе, - ее голос приобретал размеренность, когда она говорила с Александром.

- Молодчина. Старайся находиться в людном месте. Домой не торопись. Мне нужен адрес кафе. Возможно, я подошлю человека, он закажет коньяк и кофе, что и будет паролем, - импровизировал Александр, не желая терять ни секунды.