Маска Гермеса

Александр осторожно вынул короткий «Кольт», обхватив его пятерней, и передал в широкую ладонь коренастого охранника с каменным выражением лица.

Спустя минуту он увидел знакомую девушку, в сопровождении еще одного телохранителя. Она была другой, по сравнению с той, какой он встретил ее первый раз. Анна могла преображаться, поражая воображение. Короткое бежевое пальто, пестрый платок на голове, из-под которого подрагивали пряди светлых волос, платинового окраса, вальяжная, но уверенная походка, в сапогах с длинным голенищем и с позументом. Там, на балу, она выглядела значительно скоромнее, как это ни казалось странным. Рукой в перчатке она размахивала маленькой кожаной сумкой, устремив в Александра пытливый и приветливый взгляд, будто они некогда хорошо друг друга знали и встречались сейчас после долгой вынужденной разлуки.

Анна излучала девический, насмешливый шарм, и выглядела при этом дамой. Никто бы не устоял перед ней, но она спустилась с Олимпа именно к нему. Тут уж и рассудок можно потерять.

Они сошлись как раз напротив ресторана под названием “Spoon, Food and Wine”, где метрдотель, встретивший их почти с порога, провел их двоих к столику, еще один, через два стола от них, предназначался для двух охранников. Сейчас ресторан был немноголюден, поскольку днем работал с полудня до двух часов, и можно было провести встречу без суетливой атмосферы.

- Ваши родственники не одобрят вашу встречу с никчемной персоной, да еще сомнительной репутации, - сразу взял резкий оборот Александр.

- Если бы мои родственники очень не хотели, то этой встречи и не произошло бы. Но, к счастью, в этом вопросе у меня есть свобода, а они заботятся лишь о моей безопасности. И что же такого плохого в вашей репутации? - она чуть склонила голову, поглощая его лучезарным светло серым взглядом.

- Раз вам еще не донесли, то я предпочел бы не вдаваться в подробности.

- Вы отозвались на мое приглашение, тем самым согласились разговаривать со мной. За чем же дело стало?

- Я не готов обсуждать свою биографию. Но не прочь выслушать вас, - брякнул оторопевший было Визант.

Она подняла брови в насмешливом удивлении.

- Вы продюсер, значит, у нас уже есть общие интересы.

- Пока все только в планах.

- А я пока тоже только ассистент режиссера.

- Думаю, как продюсер я вам абсолютно бесполезен. Вам стоит только дать сигнал, и спонсоры станут в очередь.

- Мне то на них как раз и наплевать, - с детской прямотой воскликнула Анна. - Если я захочу, то к вам в спонсоры станут в очередь. Вы выдержанный человек, но, по-моему, еще и отчаянный. Не говоря о том, какой вы красавец. Не чета тем подхалимам, среди которых мне предстоит испытывать себя. Во мне достаточно честолюбия, чтобы сносить это меркантильное окружение. Но вот вы, не честолюбец, хотя и гордец, это видно сразу. Мне нужна отдушина. Вдобавок, вы работаете на правительство. Вы, тайный агент. Не спорьте, я знаю. Следовательно, не станете интриговать против меня, в отличие от нашей общей знакомой, Риты Вагнер.

Анна сделала паузу, поглощая Александра своим гипнотическим взглядом. Визант казался невозмутим, но не из-за присущей выдержки - его охватил настоящий шок.

- Эта лиса связана с Лаврецким, который только и строит планы, как насолить правительству. Все, что связано со мной, буквально пропитано интригами. Поэтому, мне и приятно было бы иметь с вами дело, - ее лицо вспыхнуло румянцем, которое кроме искреннего восторга, отражало и возможную обиду за то, что она могла быть отвергнута.

- Почему же вы тогда поддерживаете отношения с Ритой Вагнер, если знаете, что она - человек Лаврецкого, вашего врага? - набравшись духу, осторожно высказался Визант.

- У меня свои причины. Ко мне, или точнее, к семье, все будут клеиться, в кого ни плюнь. Тогда пусть откроют свои козыри. Что пользы отгораживаться от них, и ждать подвоха. Обнаруженный недруг не так опасен как скрытый. Да и телеканал мне их понравился, именно тем, что он независим от правительства. На родине давно исчезла качественная, независимая журналистика. Пусть я и из правящей семьи, но я же человек разумный, и понимаю как это важно. И этим самым, к слову, я подчеркиваю свою толерантность, что ценится здесь, на Западе. А вообще то, говоря, какое это имеет значение? Давайте-ка лучше выпьем.

Удивленный ее отнюдь не юношеской логикой, Визант чувствовал в этом некую зловещую паутину интриг. Неужели и ее не чурались использовать как некую фигуру в политической борьбе. За этим скрывались или беспечность, или безумие. Но возможно, тайная политика не признавала границ. Или же, президент просто пренебрегал репутацией своего родственника? Оставалась правда обнадеживающая догадка - кремлевские кукловоды были уверены, что сумеют управлять всеми игроками.