Маска Гермеса

Убийцы проникли с переднего и заднего входов, имевших деревянные двери с хлипкими замками, остановивших их разве что на несколько секунд. Двое, нырнувших в спальню, сразу открыли беглый бесшумный огонь по телам, чтобы жертвы не успели поднять переполох. Не заметив предсмертных стонов и конвульсий, и вообще, каких либо движений, убийцы остыли от своего смертоносного угара, стянули тряпки и онемели в бессильной злобе.

В следующее мгновение они ринулись прочь с отчаянием загнанного зверя, осознавшего свой конец. Главный из них, следовавший за спинами непосредственных исполнителей, не раздумывая, открыл огонь по своим. Уложил троих, кто был в доме, и еще одного, дежурившего у дверей, но, опустошив обойму, был пронизан очередью подопечным, сообразившим, в чем дело, и пожелавшим выжить.

Полицейским достались только двое, но все равно улов оказался более чем удачным, имея в виду группировку русских. Для идеологической кампании западных политиков это обстоятельство выглядело ценнее, нежели обнаружение очередной группы исламских радикалов.

ГЛАВА 42. ПРОЩАЛЬНОЕ СВИДАНИЕ.

Визант просмотрел сайт объявлений, где Воленталь мог оставить свое шифрованное сообщение, опасаясь связываться через электронный почтовый ящик, по которому могли бы отследить его местонахождение.

Он быстро выбрал нужное послание.

«На ловца и зверь бежит. Одни кукловоды откроют только часть правды, другие - предпочтут молчание».

Для Византа обращение не представляло трудности для понимания. Террористы, покушавшиеся на Анну, похоже, попались спецслужбам. Хотя в прессе пока ничего об этом не сообщалось, что подтверждало намек Воленталя на молчание местных властей, которых он сравнил с первыми кукловодами. Под вторыми же подразумевалась российская власть.

Не исключено, что факт соучастия русской спецслужбы в покушении на убийство родственника президента, западные власти скроют навсегда, опасаясь серьезных политических осложнений, но саму попытку покушения утаить не удастся.

Власти Запада будут разводить руками, либо жонглировать фактами и домыслами, чтобы свести скандал к какой-нибудь безобидной версии, к заговору опальных российских магнатов, к примеру.

Насколько новые обстоятельства благоприятствовали Византу? У него появилось, по крайней мере, ощущение того, что судьба его выходила из роковой полосы. Однако ему следовало бы сделать правильные шаги для спасения, или отведения угрозы. И первым был - вернуть Анну ее могущественной родне, невредимой и осчастливленной, так как любой намек на недовольство усилит его вину. Возможно, французские власти вынуждены умалчивать об операции, в том числе и из-за отсутствия на публике племянницы президента, то есть объекта разоблаченного покушения.

Они сняли скромную квартиру как всегда в квартале, куда полицейские редко суют свой нос, а домовладельцы не торопятся с регистрацией. К своему облегчению, Визант явно стал замечать, как Анна тяготиться только его обществом, вне какой-либо публики, где даже интимная связь для нее, светской львицы, теряла привлекательность. Ее тянуло в общественное место, в ресторан, при этом она наотрез отказывалась от отдельных кабин, ей нужно было демонстрировать себя, пусть и не в своем настоящем обличии, что ее будоражило еще сильнее.

Но общественные места были опасны прежде всего для него. Ее нужно было вернуть охране. Потешать прессу любовными приключениями с ним она сможет и без его участия. Александр раздумывал над тем, чтобы покинуть ее, смягчив ее обиду, пообещав тайные встречи, к примеру.

Анна позвонила личному связному президента с телефона автомата, номер которого ей сообщила мать, назвав реквизиты ячейки камеры хранения на одном из самых оживленных вокзалов “ Сен-Лазар ”, где Визант оставил компрометирующие файлы. Затем они спустились в метро и доехали до площади Мадлен , откуда простирались Большие Бульвары, одни из самых примечательных мест в Париже, где в одном из дорогих ресторанов заказали столик.

Роскошный просторный зал, заполненный респектабельными посетителями, тускло освещался от настольных бра, имел два яруса, опоясывающие небольшую открытую площадку. Они заказали столик на втором ярусе, откуда просматривался весь зал. Говорили на французском, вполне смахивая на парочку парижан. Впрочем, на долго лингвистического запала не хватило, и после того, как они сделали заказ, Анна, наклонившись в его сторону, перебрасывалась по-русски, несмотря на возражения Александра.

Он быстро сдался, находясь под властью чувств, которая сейчас только и нагнетала мысли о том, как не потерять ее насовсем, после этого жестокого момента, когда он вынужден расстаться с ней. Снова он ощущал себя изменником, прежде всего к самому себе, терявшего нечто, чего ему судьба никогда больше не предоставит. Стоило ему каким то чудом избежать гибели в сибирском лагере, чтобы на него свалилась любовь принцессы, от которой он должен был отказаться?