Маска Дантеса

Прозрачное осеннее небо над усадьбой расцвело десятками белых бутонов – это спускались защитные коконы, сброшенные с промчавшихся неслышно “Миражей”. В каждом – по четыре легионера.

Взвыли сирены. Секунда… две… три… Корвин, сжимая до боли в запястье изготовленный к стрельбе бластер, ожидал, что тут же небо вспыхнет оранжевым огнем, атака захлебнется… Но никто не стрелял. Вот первый кокон коснулся верхней террасы, раскрылся и тут же скукожился, а на камнях расплылась голубоватая липкая лужица Легионеры кубарем покатились в разные стороны. Двое заняли позиции под прикрытием каменной башней, двое других рванулись к ближайшей двери. Второй кокон лопнул на посадочной площадке – той, которую сотворили, снеся макушку одной из скал. И опять – никакой стрельбы. Тишина. Третий кокон… В третьем спустились Корвин и Флакк, а с ними – двое испытанных бойцов космической когорты. Они выпрыгнули из распавшегося кокона на террасу и рванулись вниз, к лестнице, ведущей к главному зданию усадьбы. Охранники, наконец, вспомнили, что надо защищаться. Раздались два выстрела – два оранжевых цветка распустились в небе. Один, правда, в стороне от десанта, выпущенный явно наугад, никого не задел и ничего не повредил. Второй угодил в белый бутон, на скалы посыпались комья черного пепла.

В ответ три огненных шнура заструились по скалам и сошлись в одной точке – плазменные заряды уничтожили одну из башен.

* * *

Игровую комнату для похищенных ребят устроили в ротонде, окруженной галереей с колоннадой. Снаружи ротонда казалась безвкусным нагромождением частей. Но внутри было уютно, тепло и светло. Пол застлан пестрым светлым ковром, на котором хорошо играть. Никакой мебели. Только игрушки, книжки, и у каждого – волшебный мяч, из которого можно вытрясти до сотни анимированных голограмм. Впрочем, мячом можно играть и по-старому – катать его, бросать друг другу. Очень просто – кидать друг другу мячик. Для этого не нужна память. Ни своя, ни чужая…

Кирка сидела на полу вместе с детьми. Их было четверо. Младший из всех – Гораций – старательно разламывал игрушку. Старший катал мячик. Двое детей дрались. Без злости. Наскакивали друг на друга и разбегались. Кирка им не мешала, она громко и монотонно читала вслух, зная, что ее чтение заглушает голоса малышей. В инфокапсулах запишется ее голос, остальные звуки отойдут на задний план, и во время прослушки не привлекут внимания. Она надеялась, что эти четверо ведут себя глупо. Не просто глупо, а очень глупо…

“Маленький Торкват наверняка успел все рассказать, вигилы должны вот-вот прийти. Должны прийти… должны… должны…” – повторяла про себя, как заклинание, Кирка.

Никто не спорит, план Светония был хорош. Рискованный, дерзкий, но вполне осуществимый. Они похищают несколько наследников самых влиятельных патрицианских родов, и Гай Флакк, как глава плебейской партии и по крови патриций, выдвигает условия: в сенате половина мест за плебеями, из консулов – один непременно плебей, еще десятки пунктов… Иначе сектанты применят “эликсир беспамятства” и лишат похищенных памяти. Но Гай отказался от участия. Заявил, что категорически против похищения. Однако уже никто не мог заставить Светония отказаться от задуманного. Напротив, стоило Гаю Флакку отступить, и Светоний решил действовать куда радикальнее. “Уничтожить всех патрициев!” – вот что стало целью “очистителей” – не больше и не меньше. Оставалось три пути: первый – присоединиться к Светонию, второй – отойти в сторону, третий – противодействовать по мере сил. Этот путь был самым опасным. Но Гай Флакк выбрал именно этот третий путь – убить Светония, освободить детей. Не получилось. Светоний во время покушения даже не пострадал. Раненый Гай Флакк бежал. Что с ним теперь? Кирка слышала в новостях, что Флакк арестован и обвинен… смешно сказать – во всех грехах Светония. “Гай не виновен!” – хотелось ей крикнуть так, чтобы камни покатились с гор. Но кто услышит? Эти четверо детей? Она осталась одна. И у нее теперь только два пути: присоединиться к Светонию или противодействовать по мере сил.

В ротонду вели две двери. Одна – с террасы. Вторая – из столовой. И эта вторая дверь открылась. Вошел Светоний.

“Только бы дети не испугались. Потерявшие память не могут знать, что Светоний опасен”.

Лучше всех роль сыграл малютка Гораций – он даже головы не поднял. Старший – Гай Юлий – едва заметно вздрогнул, но продолжил тупо катать мяч. Все испортили средние. Братья Клавдии застыли в ужасе, глядя на Светония. А потом младший из них, пятилетний Публий, завыл в голос.

– Хорошая игра, – сказал Светоний.

Старший Клавдий тоже всхлипнул. Кирка смотрела на кузена и пыталась казаться беззаботной:

– Ты их напугал, Свет… Нельзя так врываться в детскую. – Она выговаривала строго, как и положено воспитательнице. – Не плачь, милый, – погладила она по шелковым волосам младшего Клавдия. – На самом деле этот дядя не такой страшный.