Машины зашумевшего времени

«Чужими словами» — монтаж, состоящий из фрагментов журналистских репортажей, записей российских, грузинских и осетинских блогеров о событиях войны и указаний на исторические события, которые Львовский предлагает считать аналогами современной политической борьбы вокруг Грузии: борьбу судетских немцев за автономию, которая сначала стала предлогом для гитлеровской оккупации Судетской области, а после Второй мировой войны привела к массовой депортации немцев из Чехословакии; деятельность международного Комитета по невмешательству в испанские дела, которая в 1936–1939 годах стала фактическим прикрытием для вмешательства в гражданскую войну в Испании со стороны Советского Союза и фашистских Германии и Италии. В поэме вспоминаются и другие события, связанные с конфликтом в Грузии отношениями метафоры, а не политической аналогии, — например, бои между Британией и Аргентиной за Фолклендские острова, развернувшиеся в 1982 году, оказываются примером далекой войны, которую жители СССР воспринимали как совершенно не относящееся к ним событие.

мы обращаемся к вам в этот миг надежды, которая, однако,
                                                пока еще в опасности — это всего
четырнадцать из двух тысяч слов[1041]. леса Боржоми и Кикети
                                        продолжают гореть. мы не знаем теперь
на чьей стороне правда, да и правды, как мы понимали ее прежде,
                                                                                   больше нет.
есть только комитет по невмешательству в испанские дела,
                                                                        говорящий опарыш
джадан, набрасывающий (в духе корпорации RAND)
                                                                  один за другим эскизы
ядерного удара то по батуми, то по припяти,
                                                           то по гданьскому коридору,
то по собственным
детям.

итак, правда не побеждает, правда просто остается,
                                                     когда прочее уже разбазарено.

зачем это было сделано?
Буэнос-Айрес — тот же Париж.
Конрад Генлейн хотел только.

в Вашингтоне полно русских туристов.
в русских магазинах продают грузинский Боржоми, —
                                                              пишет А. в своем блоге.
вот черт, — говорит Фолькер Диль, — только
                                                               этого мне не хватало.

впервые за сто лет, и на глазах моих, —
                                             пишет в четырнадцатом году О. М.,
— меняется твоя таинственная карта[1042].
ну, конечно же, к небу, — пишет Звиад Ратиани[1043].
а откуда еще ждать беды?
откуда еще ждать спасения? и куда еще
смотреть?

всю ночь бомбили город. леса продолжают гореть, скоро сентябрь.

Либеральные оппозиционеры нынешних российских властей в августе 2008-го не раз сравнивали вторжение России в Южную Осетию с аннексией Судетской области в 1938 году. Новаторство Львовского состоит в том, что он перенес это и подобные ему сопоставления из области идеологически мотивированных исторических аналогий в область социальной психологии и этики. Рефреном поэмы становятся строки:

…Многое предстоит пережить, — пишет Гёльдерлин, —
нельзя отступаться от веры[1044].

Скрытый сюжет поэмы — противостояние повествователя той добровольной слепоте, которая охватила российское общество в августе — сентябре 2008 года: многие образованные люди, имевшие возможность сравнивать реляции государственных медиа с репортажами западных телекомпаний и информационных агентств и сообщениями грузинского сектора Интернета, искренне не хотели этого делать, эмоционально солидаризируясь с официальной точкой зрения. Не поддаваться пропаганде возможно благодаря историзации слепоты, насилия и сочувствия. Современные блогеры, военные, участники осетинских формирований не хотят вспоминать о прошлом и не могут представить последствий происходящего точно так же, как не могли их себе представить участники событий 1930-х годов: «Генлейн хотел только автономии» — речь здесь идет о Конраде Генлейне, лидере национального движения судетских немцев.

Дмитрий Кузьмин писал, что поэма Львовского «закрывает некоторый этап, начатый… текстом Кирилла Медведева» [ «Текст, посвященный трагическим событиям 11 сентября в Нью-Йорке»]: