– Открывайте, Хейманы! Немедленно! – раздалось с улицы. – Я от господина Остроклюва и знаю, что вы там!
Семейка разбойников переглянулась. В следующий миг все одновременно уставились на потолок, туда, где была комната на втором этаже.
– Открывайте немедленно! – вновь раздалось из-за двери. – Или золото вам уже не нужно?!
Это тут же решило дело. Хейманы славились тем, что становились весьма расторопными, как только разговор заходил о блестящих и звенящих тяжеловесных тенриях. Лишь дядя Хэм оставался настороже, недаром его шкура была цела вот уже пятьдесят два года – просто небывалый срок для работника ножа и топора.
– Ребята, самострелы… самострелы не забудьте.
Разбойники вооружились, и тетушка отворила дверь. В потоках ливня в ночи им представилась фигура в черном плаще с капюшоном на голове.
– Я от господина Остроклюва, – с порога заявил нежданный гость. – Прибыл проверить сохранность пленника.
– Вы ошиблись, уважаемый, – осторожно проговорил Ренти-младший. – Здесь нет никого. Не держим, знаете ли, против воли – это, я бы сказал, незаконно!
– Уймись Хейман, – незнакомец шагнул вперед, сбрасывая с головы капюшон. – Передо мной можешь не чиниться. Будь я из числа солдат барона, тебя бы уже ветер раскачивал в петле.
– Но я уверяю вас…
– Все нормально, мальчики, – поспешил подняться с кресла дядюшка Хэм. – Это не западня стражи. Господин… эээ… ваше имя позволите?
– Феахе. Ал Феахе, – представился вошедший. – Я прибыл от его светлости Остроклюва, чтобы проверить пленника и, в случае пребывания его в надлежащем виде, добавить вам к жалованью три сотни золотых. – В руках эльфа появился тяжелый на вид мешочек.
– Конечно-конечно, господин. – Дядюшка сам прошмыгнул на лестницу, ведя за собой гостя. – Прошу вас, не оступитесь – здесь нет ступени. А здесь голову пригните, уж будьте добры, – карниз низкий.
Эльф прошел следом за Хэмом Улыбкой на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице и спустя несколько минут, прошедших, пока старик возился с замком, оказался в небольшой комнатенке, заставленной старыми сундуками и горами пустых мешков. На полу, скрючившись, лежал черноволосый человек с кляпом во рту и накрепко обмотанный веревками. Глаза его были закрыты.
– Он без сознания? – спросил гость.
– Спит, ваша светлость. Моя супруженька дала ему настойку сонных трав. Так надежнее…
– Ты прав, Хейман. Что ж, все по чину, я немедленно доложу об этом господину Остроклюву.
Эльф направился вниз по лестнице, а старик, еще раз оглядев напоследок комнату, вышел и запер дверь.
Вскоре гость исчез, оставив обещанные деньги, а семейство Хейманов вновь вернулось к своим прерванным делам: картам, жареному кабану и выяснению отношений.
Лишь дядюшка Хэм Улыбка, прикрывшись книгой, начал быстро что-то писать на обрывке страницы… Дописав, старик поднялся со стула, погладил ключ от двери, висящий на шее, и подошел к камину. Там, на полке, засунув голову под крыло, спала большая черная птица, видавшая и лучшие времена: у вороны было несколько выдерганных перьев, а в пухе проглядывала проседь. Грубо разбудив птицу, Хэм с силой засунул ей в клюв письмо, от чего та едва не подавилась, взял ее и, отворив ненадолго ставни, вышвырнул в непогоду.
Тем временем в комнате наверху происходило нечто странное. И это, нужно заметить, весьма удивило бы как самого старого Хеймана, так и всех его родственников. Посреди комнаты появился рыжебородый кобольд с самодовольной усмешкой на широком безобразном лице.
Карлик, ступая на носочках, подкрался к спящему пленнику и начал распутывать веревки, затем достал кляп из его рта. Далее последовал черед одежды. Полностью раздев человека, кобольд с трудом взвалил его себе на плечи и подтащил к одному из больших сундуков, стоящих в углу комнатки. Отворив сундук, он засунул человека туда и закрыл крышку.
После этого кобольд извлек из-за пазухи склянку, которую дал ему Томас. Внутри колбы на плоском дне сидел, обхватив колени локтями, крошечный лысый человечек с закрытыми глазами. Поморщившись от отвращения, Ведриг снял с головы свой длинный черный колпак, осторожно завернул в него склянку и, затаив дыхание, стукнул по свертку своим огромным волосатым кулаком.
Колпак заглушил звон разбившегося стекла, и кобольд поспешил вытряхнуть на свет человека из колбы. И вовремя. Искусственно выращенный при помощи алхимии гомункулус, оказавшись на свободе, начал стремительно расти. Всего за несколько секунд он уже доставал Ведригу до пояса, еще пара мгновений – и он уже был ростом с Томаса. При изменении размеров тела со всем его остальным видом также стали происходить метаморфозы: из лысой головы начали пробиваться черные волосы, они стали удлиняться и расти, пока не достигли плеч. На пальцах рук и ног прорезались ногти, во рту появились зубы. Через мгновение разлепились глаза: в них обрисовались фиалково-синие зрачки.