Марсианский стройбат (Войны Марса)

Пашка Марфин действительно сидел за длиннющим столом, пил брагу и курил что-то похожее на вонючую «гидру». Напротив в дымину пьяный спал Петров, уронив голову на руки. Макушка у него была перевязана какой-то грязной тряпкой, из-под которой была видна запёкшаяся корка крови. Шлем, конечно, отсутствовал. Впрочем, Петров был не одинок, в комнате вповалку лежало не меньше сотни гоблинов. Оконные проёмы в комнате были занавешены каким-то ветхим тряпьём. На столе чадила лампа. Вонь стояла неимоверная: смесь алкоголя, грязных тел и какой-то дрожжевой кислятины. Впрочем, проходчикам было не привыкать. Хотя врачиха Светлана Андреевна и следила за гигиеной, и раз в неделю был скудный душ, в боксах пахло не лучше. Как на подводных лодках, шутил Жора Генацаревский. Всё дело в вентиляции считал он и был прав. Вентиляция на Марсе была большой роскошью. А насчёт подлодок он знал, о чём говорит, потому что до первого марсианского стройбата служил на атомоходе «Новомосковск» и даже два раза ходит в автономку, чтобы вовремя грохнуть США, если они рыпнутся. Не довелось – о чём неоднократно и искренне жалел. «Сейчас бы мы были самыми сильными на всей планете», – часто говорил он и в забое, и в боксах. Всё жалели пиндосов. Надо было давно их извести, соглашались с ним остальные члены бригады.

– Налей, – попросил Сергей, усаживаясь рядом с Петровым.

Пашка как ни в чём не бывало нагнулся, зачерпнул и поставил перед Сергеем полный ковшик браги:

– Пей, друган!

Ковшик был столетний – ржавым, с отбитой эмалью, по его бокам стекали пахучие капли, и от него шёл умопомрачительный запах дрожжей.

– А мне?! – обиженно прогудел Мамиконов, усаживаясь на лавку, которая под ним жалобно заскрипела.

– И тебе, Большой, и тебе!.. Как добрались?

Морда у Пашки была вымазана какой-то странной жёлтой краской.

– Вашими молитвами… – ответил Мамиконов, глотая слюни и следя за каждым движением Марфина.

– Значит, в нашем полку прибыло. Будешь? – и Пашка протянул бычок Мамиконову.

– Не-е-е… – отмахнулся Мамиконов. – Мне мою черепушку жаль. Такую дрянь одни мозгляки курят. Я только по алкоголю ударяю. Безопасно, если знать норму.

– Ну как хочешь, – не обиделся Марфин, затягиваясь и выдыхая синий дым. – А я здесь местных грибов надыбал. Хорошо пробирает. Вот где базу надо делать! Вот! – Он развёл руками. – А не слушать всяких начальников и командиров! И рабочая сила есть, – Пашка кивнул на пьяных гоблинов – и вообще…

Сергей понял, что под словом «вообще» Пашка понимает чисто личные интересы: выпивку, грибы и толпу рабов с местными женщинами. Женщин, кстати, он где-то прятал. Женщин видно не было.

– И то правда! – выдохнул Мамиконов, возвращая пустой ковшик. – Налей ещё!

Сергей тоже махом выпил брагу, и она бальзамом легла на желудок. Он потянулся к закуске. На местных женщин он бы тоже взглянул, хотя на базе его ждала Мила. Женщины – это святое, думал он как-то несерьёзно. Женщины скрашивают одиночество. С женщинами весело. Ему почему-то казалось, что все женщины должны быть прекрасны, как Мила Дронина.

– А помидоров нет? Ой, как я хочу бочковых ядрёных помидоров. Ой, как хочу!

Только теперь Сергей обратил внимание, что Марфин не в скафандре, а напялил поверх рабочего комбинезона какие-то тряпки. Издали его с трудом, но всё же можно было принять за гоблина. Рост только подвёл. Рядом с ними он казался гигантом.

– Какие, братишка, помидоры. На этой чёртовой планете, даже квашеной капусты нет. Я вот наквасил их зелени. – Пашка показал на миску, полную каких-то беловатых листьев, что-то среднее между подорожником и мхом.

Сергей вспомнил, что видел похожее растение на проспекте, и спросил на всякий случай с опаской:

– А ты сюда этой дряни не подсыпал?

– Не-е-ет, что ты, дорогой! Я не заяц, я курец. Мозгляк, как сказал Большой. Только на Земле таких, как я называют, отдобанными. А-ха-ха-ха!!! – засмеялся он совсем, как Есеня Цугаев, глядя на удручённое лицо Сергея.

По большому счету, Сергею было наплевать, что там курит или пьет Пашка. Лишь бы мне не подсовывал, подумал он и подцепил лепесток. Я свой организм ещё люблю, подумал он. К его удивлению, мох оказался не таким уж отвратительным, явно политый чем-то кислым, уксусом, что ли? Впрочем, вполне подходящим для закуски. Он выцедил ещё ковшик и спросил:

– А пожрать ничего нет? Я голодный, как собака.

– Эй!.. – позвал Пашка Зовущего.

Морщинистый, длиннорукий гоблин вырос, словно из-под земли. Челюсть с диким прикусом делала его похожим на бульдога, от которого не знаешь, ждать пакости или нет.

– Принеси пожрать! – велел Пашка. – Со жратвой здесь напряжёнка, – покачал головой он, выдыхая сизый дым маленькими порциями. – Ты видел, какие они чахлые?

– Ну?.. – Сергей обозрел пьяных гоблинов.

Гоблины как гоблины. На Земле таких в кино детям показывали. Из множества глоток вырывался дружный храп и другие разные звуки, которые обычно культурный человек не издаёт.

– А пить так совсем не умеют. Пару глотков, и с копыт.

– Ясный перец! – согласился Мамиконов. – Куда им против нас.

– Ты чего морду вымазал?