Марсианский патруль

— Каждый из нас мечтает стать оплотом будущей цивилизации, — заявил Фил. — В том, что им станут олимпийцы или мертвяки, сомневаюсь. Слишком уж мало в их жизни по-настоящему человеческого, слишком мало умения приспосабливаться к окружающим условиям. Но смешнее всех выглядят все-таки мертвяки. Они считают себя носителями культуры человеческой цивилизации, а что они создали для ее возрождения? И вообще глупость это. Потому что цивилизация давно уже возродилась, и совсем не там, где того мертвяки ожидали, не в Долине Маринера — на пепелище уничтоженных Апокалипсисом древних городов, — а в Золотом Треугольнике. А у мертвяков так и остались лишь древние воспоминания да забытые и никому не нужные традиции. И именно это они называют культурным наследием людей?! Чушь какая-то… Да и вообще — много ли на Марсе осталось от, например, американской культуры? Или от японской?

— Я остался! — гордо заявил Изя. — Я — яркий представитель великого народа и великой японской культуры!

— Только языка почти не знаешь, — ввернул Фил. — Ни ты не знаешь, ни наши русские. Все сейчас говорят на какой-то дикой смеси английского, русского, немецкого и французского. Марсианский язык, одним словом.

— Ну почему же, — возразил Изя, ему почему-то очень не нравилось, что Фил затрагивает такие серьезные темы, и он всячески старался направить разговор в иное русло. — Стрелка с Туром очень хорошо умеют ругаться по-русски, я каждый раз встречаю у них новые и необычные словесные конструкции.

— А ты по-японски умеешь ругаться? — поинтересовался Фил.

— В японском языке ругательств нет, — вздохнул Изя. — Это единственное упущение великого языка. Великое упущение!

Фил улыбнулся и вдруг подумал, что правительство Золотого Треугольника поощряет подобное разделение по национальностям. И вряд ли здесь имеет место особая любовь к культурному наследию той или иной расы или нации, просто так легче управлять людьми. И, кстати, вдруг вспомнилось сообщение о захваченном два года назад пиратском корабле, в экипаже которого оказались пятеро марсиан и трое венерианцев. То есть это Фил для себя их так определил — марсиане и венерианцы. А в официальном сообщении они прошли как трое американцев, испанец, голландец и трое подданных Венеры. Между прочим, операция по захвату пиратов была проведена правительствами двух планет, и на Венере в официальном заявлении фигурировали «двое французов, американец и пятеро марсиан».

Изя, скорее всего, отлично понимает, что все это — политика Золотого Треугольника. И все остальные тоже это понимают. Вряд ли хоть кто-нибудь из астронавтов всерьез относится к подобному разделению. Ну, в шутку могут ляпнуть глупость какую-нибудь, для поддержания беседы. Просто все научились подыгрывать, делать вид, будто верят этому бреду. Иное дело — нижники… Да и вообще все, живущие на планете. Порой начинает казаться, что они всерьез считают себя американцами, русскими или французами. Единственные, у кого нет подобного разделения, — байкеры. Эти на вопрос о национальности вначале обольют удивленно-презрительным взглядом, потом сплюнут под ноги и гордо ответят: «Байкер!..»

Майор посмотрел на экран радара — флаер уже достиг каньона Кандора, до края пятимильного провала оставалось едва ли больше десяти минут полета.

— Приготовься, — Кэссиди поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, отключил автопилот и взялся за рычаги управления.

Кобо пристегнулся (как полагалось по уставу), надел следящий шлем, подключил его к пульту, положил ладони на рукояти управления стрельбой и спокойно произнес:

— Есть, сэр. Стрелок готов.

Филипп кивнул и переключил экран внешнего обзора на инфракрасный режим. Черная и слепая до этой минуты поверхность экрана мгновенно залилась разными оттенками зеленого цвета. Слева и справа полыхнули красным летящие рядом флаеры «Морды» и «Ласточки». Кэссиди наклонился к передатчику и пощелкал клавишами.

— Говорит Первый, — произнес он. — Доложите обстановку.

— Говорит Второй, — мгновенно отозвался Кевин Кейдж, радист с «Ласточки». — Происшествий нет, следуем заданным курсом.

— Говорит Третий. Происшествий нет, все в порядке, сэр.

— Тим?! — удивился Кэссиди. — Это ты, что ли?

— Так точно, сэр! — радостно подтвердил Тим Рокуэлл. — Решил сам слетать.

— Нарушение приказа? — поинтересовался майор Кэссиди.

— Н-н-н… да! Так точно, сэр! Больше не повторится, сэр!

— Подам рапорт, — предупредил Кэссиди.

— Ладно тебе! — заныл Рокуэлл. — Скучно же торчать на «Морде»! Ну Фил!..

— Отбой, — холодно заявил Кэссиди, отключился и посмотрел на Изю. Тот сидел с каменным лицом.

— Черт знает что такое, — пожаловался Фил. — Не полицейские экипажи, а раздолбайский оркестр, хор юных проституток, отделение вольных рейнджеров…

Изя задумчиво почесал в затылке и посмотрел на Фила.

— Да не буду я подавать рапорт, — успокоил его Фил. — А то Тима тогда вообще сожрут — после наших приключений в Олд-Сити он и так еле выкрутился.

— Я почему-то так и подумал, Филя-сан, — улыбнулся Изя.

— Ладно, за приборами следи, — проворчал Фил. — Нашел себе, понимаешь, «сана»…