Марсианка Подкейн

– С вами все ясно, – сказала я. – Однако вы напрасно ругаете фотографию. Это не настоящее мое лицо.

Я рассказала, что со мною сотворила Герди.

Он пожал плечами.

– Тогда я не оставляю надежду, что когда-нибудь вы умоетесь, и я увижу настоящую Подди. Держу пари, я ее узнаю. Кстати, если уж пошло начистоту, авария эта была сфабрикована лишь наполовину.

– Как это так?

– Меня назвали Декстером ["Декстер" по-английски означает «правый»] в честь деда по материнской линии, а потом обнаружили, что я левша. Оставалось два выхода: или назвать меня Синистером, а это не слишком благозвучно, или переучить меня на правшу. Остановились на втором варианте, и в результате я стал самым неуклюжим человеком на всех трех планетах. – Все это он заливал, выписывая со мною изящные восьмерки вальса. – Я всегда что-нибудь проливаю или опрокидываю. Меня очень легко найти по звону бьющегося стекла. Пожалуй, самым трудным для меня было не пролить содовую до нужного момента.

– Он опять улыбнулся во все лицо. – Я горжусь, что мне это удалось. А когда меня переделывали в правшу, возник один неожиданный эффект: я стал мятежником в душе. Вы, я думаю, такая же.

– Э-э… Возможно.

– А я – наверняка. Все ждут от меня, что со временем я стану Председателем Правления Корпорации, как отец и дед. Как бы не так! Я решил работать в дальнем космосе.

– Ой! И я тоже!

Мы бросили вальсировать и разговорились о космосе и космонавтах. Оказалось, что Декстер собирается стать капитаном исследовательского корабля, как и я. Конечно, я не стала болтать, что мечу в капитаны: не следует говорить мужчинам, тем более – открытым текстом, будто вы способны на то же, что и они. Декстер собирается поступить в Кембридж, изучить там парамагнетику и дэвисову механику, чтобы быть готовым к тому моменту, когда построят первые межзвездные корабли.

Скорее бы!

– Возможно, мы попадем в один экипаж. Женщины в космосе тоже нужны, – сказал он, а я молча кивнула. – Но бог с ним, с космосом. Лучше поговорим о вас, Подди. Меня очаровала вовсе не ваша внешность…

– А что же? – я почувствовала легкое разочарование.

– Я знаю, вы всю жизнь провели в Марсополисе. А я побывал везде, где возможно. Я учился в школе на Земле, совершил там кругосветное путешествие, и на Луне побывал, и по всей Венере поездил. Бывал я и у вас на Марсе, вы тогда были совсем еще маленькой. Хотел бы я тогда вас встретить.

– Спасибо… – промямлила я, чувствуя себя бедной родственницей.

– Я хорошо понимаю, что Венусбург – городишко типа «боже упаси», и какой шок он вызывает с непривычки, особенно у тех, кто воспитывался в сдержанном и цивилизованном Марсополисе. Конечно, я люблю свой город, но хорошо знаю, чего он стоит, – мне есть с чем сравнивать. Так вот, Подди, меня совершенно восхитил ваш апломб.

– Апломб? У меня?

– Точнее, изумительная и совершенная светскость в новых условиях, Мистер Фрайз побывал везде, да и Герди, я полагаю, тоже много путешествовала. Большинство женщин, впервые оказавшись в нашем злачном Венусбурге, ведут себя просто устрашающе, буквально сходят с ума. А вы держитесь, словно наследная принцесса. Одно слово – светскость.

(Он меня просто очаровал! Честное слово. Когда много лет подряд слышишь, что у тебя, мол, «нос не дорос», и вдруг тебе говорят такое… словом, с женщиной при этом что-то происходит. Я даже не заподозрила, что он говорит это всем девушкам подряд. Я просто не хотела об этом думать.)

Вечер пролетел быстро. Вскоре Герди шепнула мне, что пора вкушать «сон для красоты». Кларк в сопровождении Жозе вернулся за карточный стол. Хотела я приказать ему мотать домой, но потом раздумала. Во-первых, это отдавало бы дурным тоном, а во-вторых, он все равно бы не послушался. Декстер отвез нас в «Тангейзер» на «роллсе» своего отца, а может, на собственном, кто знает. На прощанье он поцеловал мне руку.

Я всю дорогу ждала, что он поцелует меня по-настоящему, и решила оказать ему при этом всемерную поддержку. Но он даже не попытался. Может, у них в Венусбурге такого не заведено.

Мне хотелось поболтать и я уговорила Герди подняться ко мне.

– Ой, Герди, – призналась я, забравшись с ногами в кресло, – это был самый чудесный вечер в моей жизни!

– Мне тоже понравилось, – тихо ответила она. – Для меня весьма полезно знакомство с сыном Председателя Правления.

Туг– то она и объявила, что остается на Венере.

– Но почему, Герди?!

– Мне нужна работа. Я вконец поиздержалась.

– Зачем тебе работа? Ты же богата, это все знают.